— Он куда круче, чем ты думаешь.
— Да уж, это точно, — вздохнул Тул, и Тесс снова бросила на него взгляд поверх детской головки. Ее немало поразило чуть заметное одобрение в его голосе. — Впрочем, чтобы хладнокровно прикончить троих, и нужно быть крутым, разве нет? Проклятье, лично у меня на такое духу бы не хватило, это уж точно.
— Он не убивал тех троих.
— Тогда скольких он убил, а, Тесс? И скольких еще убьет, прежде чем ты поверишь, наконец, что он — именно тот человек, о котором я тебе говорил? Неужели одного убийства тебе недостаточно? Потом было еще второе. А сколько их будет… пять? Что молчишь? Неужели ты и в самом деле веришь в эту байку, что не он застрелил Донни Мура… что это вышло случайно? Или ты догадалась, что это Бил убил Трежера, но не хочешь верить, что за убийством Дестини также стоит он?
Снаружи донесся тоскливый вой Искей. Собаку предусмотрительно заперли на заднем сиденье полицейского автомобиля, на котором приехал Тул, — из опасения, что она примется носиться повсюду и затопчет все следы на месте преступления. Точнее, те немногие, что еще остались на месте преступления, как мрачно буркнул один из работников криминалистической лаборатории, бросив косой взгляд в сторону Тесс. Та вспыхнула от негодования. Можно подумать, она стала бы менять малышке подгузники и носиться по всему дому в поисках футболки, зная, что в соседней комнате лежат трупы ее родителей?!
— Кто-нибудь слышал выстрелы? — поинтересовалась она у Тула.
— Кое-кто из соседей утверждает, что слышал. Но им и в голову не пришло звонить в полицию, поскольку все решили, что это где-то на бульваре. В здешнем квартале что ни день — стрельба. Они уже привыкли, знаешь ли. И не станут звонить в участок лишний раз.
— И кто в этом виноват? — возмутилась Тесс.
— Они сами, конечно. Привыкли палить по всякому поводу и без повода, вот и все. Слушай, Тесс, хватит! Я ведь тоже могу сыграть «плохого полицейского», так что не надо, ладно? Этого ты хочешь, да? Или ты в самом деле думаешь, что я такой?
— А что я, по-твоему, должна думать, когда ты ведешь себя так, как сейчас?
— Я веду себя так не сейчас, а с того дня, как ты влезла по самые уши в дело Лютера Била. А теперь скажи честно — что, разве я был не прав, а, Тесс? Постарайся посмотреть на это моими глазами. Если бы ты не взялась помогать Билу, ты бы не отправилась поговорить с Кейшей Мур и уж точно бы не оказалась тут сейчас Разве не так? И что ты чувствуешь теперь, интересно знать? Я имею в виду, достаточно тяжело, когда у тебя на совести убийство Трежера Титера, а…
— Вы уже тут закончили?
— Пока нет.
Женщина в полицейской форме, подойдя к Тесс, протянула руки. Та сначала даже не поняла, что от нее хотят. Сообразив наконец, что речь идет о Лайле, Тесс бессознательным движением прижала малышку к себе.
— Не волнуйтесь, — успокоила ее женщина в форме. Она казалась еще совсем молодой, даже по сравнению с самой Тесс, не больше двадцати одного — двадцати двух лет. — С девочкой все будет в порядке.
Под мышкой у нее была нераспечатанная пачка памперсов и еще большая сумка в придачу. Оставалось надеяться, что ей удалось-таки отыскать детскую одежду, вздохнула про себя Тесс. Но почему-то ей было неприятно признать, что эта совсем еще девочка легко справилась с тем, что ей самой оказалось не под силу.
— Что вы собираетесь с ней делать?
— На одну ночь отвезем ее в детский приемник. Но это только временно. А потом наведем справки о ее семье. Может быть, кто-нибудь из родственников пожелает взять ее к себе.
Тесс старательно припомнила все, что ей было известно о семье Кейши, — почти свихнувшаяся наркоманка Тония, невестка, которую она так никогда и не видела и которая сама при первом же удобном случае подбрасывала Кейше своих детей…
— А если они не смогут этого сделать?
— Тогда она окажется в приюте или ее отдадут на воспитание. Не тревожьтесь, мы знаем, как поступать в таких случаях.
— Господи помилуй, вы так говорите об этом, словно это какая-то формальность! — Тесс понемногу начала закипать.
— Так оно и есть, Тесс, — остановил ее Тул. Теперь его голос звучал так, как будто они вновь стали друзьями. — Успокойся. Ты думаешь, эта малышка — первый в Балтиморе ребенок, чьи родители были убиты?
— Нет, конечно. — Разом сникнув, Тесс протянула девочку сотруднице полиции. Наплакавшаяся Лайла так и не проснулась. Знала бы она, что с этого момента вся ее жизнь круто изменится, с горечью подумала Тесс. Все, что будет с ней дальше, так или иначе будет связано с этой вот ночью, с решением, которое было принято за нее другими людьми. Что она подумает, проснувшись в чужом месте, увидев вокруг незнакомые лица? Что она помнит о своей прежней жизни? Многое ли вообще помнят дети? Может, малышка будет отчаянно ждать, когда придет мама и заберет ее домой? А дочка Джекки? Ждала ли она свою мать… скучала ли по той, которую никогда не видела? Что, если где-то в подсознании даже таких крошек сохраняется смутное воспоминание о той женщине, что дала им жизнь? Тесс вдруг попыталась представить себе, каково ей было бы жить без Джудит. Ах, эта Джудит! Вечно всех критикующая, способная кого угодно свести с ума, возмущающаяся по каждому поводу… такая замечательная… и при этом вечная мученица. К тому же Джудит просто невозможно было представить себе без бабули Вайнштейн!
— Давай-ка я отвезу тебя с собакой домой, — вызвался Тул. — Уже темно, и я с ума сойду, представляя себе, как ты одна идешь к себе на Батчерз-Хиллз.
— Не надо. Искей выглядит достаточно устрашающе. Так что не думаю, что кому-то придет в голову нас обидеть. — Тесс смущенно отвела глаза в сторону. Сейчас она чувствовала себя так же по-дурацки, как и Тул, мучившийся от сознания какой-то смутной вины перед ней и не знавший, как поправить дело. Не будь того обидного намека на убийство Трежера Титера, которое якобы оставалось на ее совести, она с удовольствием согласилась бы, чтобы он подбросил их до дома — тем более, что это была превосходная возможность окончательно помириться. Однако у Тула не хватило такта промолчать. Более того — он оказался достаточно бестактен, чтобы спросить, не переметнулась ли она опять на его сторону, тем самым ясно давая понять, что произошло именно то, что должно было произойти, — естественно, он, Тул, опять оказался прав, а Тесс — нет.
— Э-э-э… позвони мне на пейджер, когда доберешься до дома.
— Ладно, — кивнула она, немного смягчившись. — Послушай, я смогу потом узнать, как дела у Лайлы?
— У какой еще Лайлы? — не сразу сообразил он.
— У дочки Кейши.
— Я узнаю, куда ее заберут, и дам тебе знать, идет?
— Спасибо. А что будет, если ее усыновят? Что тогда?
— Не знаю, Тесс. Просто не знаю.
— Понятно…
— Извини, мне неприятно тебе это говорить, но… Знаешь, сколько на свете таких отморозков, которые заодно прикончили бы и девочку — просто так чтобы не вопила! Что ж, остается только радоваться, что в нашем убийце оказалось хоть что-то человеческое. Этой крошке еще повезло.
