– Да что вы! А кто же убил? – заговорили гости хором. Оторвался от рояля и барон.
– Неизвестно покуда, – ответил он, отпивая чаю. – Да не волнуйтесь, господа, полагаю, скоро нам удастся отыскать настоящего преступника.
– Вы напали на след? – спросила Агнесса Федотовна.
– Почти, – хитро улыбнулся он ей. – Видите ли, сударыня, рано или поздно преступление перестает быть тайной. Как бы умно ни построил интригу преступник, он всегда сделает ошибку. Одну. Но роковую. Так и с графом Свешниковым случилось. Арсений Сергеевич зашел в дом ювелира после выстрелов, и тому есть два свидетеля.
– Что вы говорите! – обрадовалась Агнесса Федотовна. – И кто же свидетели? Да скажите же, ведь графа Свешникова уж нет на свете, теперь-то чего их скрывать?
– Графа-то нет, – лукаво сказал Никодим Спиридонович, – а убийца есть. Ежели он случайно прознает про свидетелей, что он с ними сделает?
– Вы хотите сказать, свидетели видели убийцу? – спросил Сосницкий.
– Нет-с, этого я не скажу, – ответил загадочно Никодим Спиридонович, по очереди останавливая взгляд на каждом из присутствующих. По его тону и поведению я сразу предположил, что свидетели убийцу видели. – Но кое-что мы имеем из показаний свидетелей, доказывающих невиновность графа Свешникова.
– Жаль, как жаль, что он застрелился, – огорчилась Агнесса Федотовна. – В душе я не верила, что граф Свешников злодей и убийца. А что он сам говорил? Ведь Арсений Сергеевич должен был доказывать свою невиновность?
– Ничего-с, – ответил так же загадочно Никодим Спиридонович, хитро поглядывая на всех. – На допросах он молчал. Однако, господа, перед смертью он доверился одному человеку. К сожалению, мы узнали обо всем уже после его смерти, но… как раз из рассказа доверенного лица графа мы обнаружили ту роковую ошибку преступника. Впрочем, в данном деле со стороны убийцы допущен даже ряд ошибок. Простите, больше сказать не могу-с.
– Как интересно… – капризно надула губы баронесса. – Надеюсь, вы будете держать нас в курсе событий, когда посчитаете возможным еще что-то рассказать? Как-никак, а трагедия случилась из-за моего колье… вернее, из-за денег, которые я отдала мастеру.
– Непременно, сударыня, непременно, – елейно пообещал он. – А не позволите ли взглянуть на ваше колье?
Агнесса Федотовна опять сама принесла футляр, снова с удовольствием выслушала комплименты по поводу камней и работы мастера. Я, честно сознаюсь, был зол на Никодима Спиридоновича, который непонятно зачем нанес визит баронессе, да еще указал на меня. Кто был у Свешникова в тюрьме? Конечно, я. Значит, я и был тем доверенным лицом графа, которому он поведал некую тайну. Зачем пристав так сделал? Этот вопрос я задал ему, когда повез его в своем экипаже домой.
– Из рассказа графа, – ответил он, – я понял, что баронесса играла некую роль в данном деле. Но покуда не пойму – какую: первостепенную или ничтожную. Так или иначе, а она права: граф пострадал из-за колье.
– А ежели она ни при чем? – буркнул я.
– Видите ли, чтобы быть уверенным, надо знать наверняка. А точных знаний недостает. Ежели взять за основу то, что рассказал вам граф Свешников, выходит неприглядная картина: кто-то, как говорится, подставил графа. И мне думается, баронесса помогала убийце, возможно, не желая того. Если бы сознательно, то не ясна ее цель, ведь колье она забрала у мастера. Следовательно, некто просто воспользовался Агнессой Федотовной.
– Ваша мысль не нова для меня, – сказал я. – В таком случае Агнесса Федотовна должна знать, кто убийца. Почему бы вам не допросить ее?
– О, вы не знаете, на что способна влюбленная женщина! Она всячески будет защищать предмет своего обожания. Но вы поторопились меня прервать. Также я допускаю другую версию произошедшего: граф Свешников нарочно ввел вас в заблуждение, а когда понял, что ложь ему не поможет, застрелился. Разве нет логики в моих рассуждениях? Однако я должен все проверить, чтоб не допустить ошибки, довольно одного самоубийства. Сегодня гости баронессы узнали много любопытного, посмотрим, какие действия предпримет убийца. Ежели убил не граф, убийца сегодня был в гостиной баронессы.
– Благодарю вас, – буркнул я с досадой. – Мне что же, теперь каждую минуту ждать пулю из-за угла?
– А вы не ходите пешком, сударь, – дал мой собеседник глупейший совет. – И не гуляйте ввечеру. Авось обойдется… Однако будьте начеку.
У меня не было слов!
Я вернулся домой, лег и не мог заснуть – все время думал о баронессе и ее окружении, вспоминал рассказ графа Свешникова. И пришел к выводу, что Никодим Спиридонович хитрит, не посвящает меня в свои планы. Досадно!
Дальнейшие события разворачивались скоро. Следующим вечером в меня стреляли!
Значительно потеплело, домой я возвращался в открытой коляске. Кучер остановился перед воротами, ждал, когда их откроют. И в тот момент, когда мы въезжали во двор, сзади нас промчалась пролетка – из нее и выстрелили. Не могу похвастать, что я вел себя геройски; отнюдь, я страшно испугался и упал на дно коляски. К счастью, меня не убили, а слегка задели – пуля скользнула по щеке. Не мешкая, я велел кучеру развернуть экипаж и ехать следом за пролеткой. Догнать злодея нам не удалось – впрочем, что я мог сделать, безоружный?
Вскорости я велел ехать на дом к Никодиму Спиридоновичу. Встретил он меня по-домашнему – в халате и с трубкой. И он не удивился, заметив кровь на моей щеке, а, потирая руки, пробасил:
– Прекрасно! Теперь я не сомневаюсь, и это главное. Значит, убийца действительно был у баронессы. Он напуган. Прекрасно!
– Вам это кажется прекрасным?! – негодовал я, глядя на его очевидный запал. – Да меня едва не убили! Довольно! Либо вы посвящаете меня в свои планы, либо я иду к баронессе и требую ответов. А у меня имеется много вопросов к ней!
– В вас стреляла баронесса? – Кажется, он делал из себя дурака. Или из меня.
– Я не видел, кто в меня стрелял, – прорычал я, намереваясь уйти.
– Стойте, Влас Евграфович, – остановил он меня. – Прошу вас сесть и выслушать. Дело в том, что сегодня произошел еще один курьез. Мальчонку, что работает в трактире и отнес записку околоточному, тоже пытались убить. Да-с! На него ехала… пролетка! Каково, а? – рассмеялся пристав. Тут уж я пришел в полное недоумение: на ребенка ехала пролетка, а он радуется! – Но я приставил к мальчонке своего человека, тот его спас.
– Не пойму, при чем тут мальчишка?
– Записка, сударь! Записку к околоточному ему дал мужчина. Полагаю, это и есть убийца. Вышел он от ювелира черным ходом и сразу же, зная, что вот-вот должен прийти граф Свешников, вручил мальцу записку. Или он дождался, когда приехал граф, и отдал записку. Мальчишка успел отнести ее, вернулся, увидел Свешникова, ведь тот долго не мог проникнуть в дом ювелира. Так вот, сударь: убийца боится, что половой опознает его. Кстати, мой человек сказывал, что управлял пролеткой мужчина, только лица его он не разглядел. Возница укутал лицо в шарф и натянул на нос кепку. М-да, не бесполезный визит мы нанесли баронессе… Значит, пролетка… Это великолепно! Я полон уверенности, что на полового ехала та же пролетка, из которой стреляли в вас. Завтра распоряжусь, чтоб опросили всех извозчиков в Ямских, от ванек до лихачей, – кто из них продал пролетку хотя бы на сутки. А скажите, кто еще знал, что вы посещали графа в тюрьме?
