– Ну, что там стряслось? – нетерпеливо спросила бабушка.
– Ты представляешь, ба, – схватилась за щеку Софийка, – папу арестовали. Милиция.
– Не может быть! – приподнялась Ксения Николаевна. – За что?
– Мама не знает. Ба, я пойду к ней? Она так плачет…
– Конечно, дорогая, – согласилась Ксения Николаевна. Когда внучка ушла, она покачала головой, произнесла задумчиво: – Значит, он не только мерзавец, но еще и бандит…
Дочь Ксении Николаевне было жаль. Но она и пальцем не пошевелит, чтоб ее утешить. Кто знает, вполне возможно, завтра зятя отпустят, и Ариадна возьмет да расскажет, что ее мать, оказывается, их обманывала столько времени, притворяясь немощной. Обида на дочь застряла в сердце, Ксении Николаевне не удавалось избавиться от нее. Она легла, но свет не выключила, прислушивалась к рыданиям дочери. Какой уж тут сон…
К полудню в кабинет Щукина привели на допрос Романа Семеновича. Он был зол – хуже некуда. Что ж, это совсем неплохо, в таком состоянии человек плохо владеет собой, сгоряча выбалтывает много полезного. Гена поехал за Батоном, Архип Лукич надеялся, что Рауль опознает в нем убийцу Евы. Слава находился тут же, но не он и не Щукин начали допрос – первым заговорил Роман Семенович:
– За что меня арестовали?
– Задержали, задержали, – поправил его Щукин. – Вы пользуетесь устаревшей терминологией.
– Смысл один, – сквозь зубы прорычал Роман. – За что?
– Вы задержаны по подозрению в убийстве, – огорошил его Слава.
Щукин метнул в коллегу испепеляющий взгляд. Слава поторопился, но в этом вина и Щукина, не предупредил парня, чтобы тот не лез поперед батьки. Тем не менее слово сказано, подозреваемый в шоке, надо брать его тепленьким. Роман Семенович сгорбился, глаза его бегали впустую, не останавливаясь ни на ком из следователей.
– Вы меня обманули, – наконец прервал паузу Щукин, – вы отлично знали Пушко.
– Какого Пушка? – отчаянно взвизгнул Роман. – Не знаю я…
– Ага, не знаете, зато вы второй раз называете его по кличке, – подловил его Щукин.
– Не знаю я никаких кличек! – визжал Роман. – Какое убийство? Где?
– И не одно, – снова невпопад встрял Слава.
– Не одно?! – перешел на шепот Роман. – А сколько?
– Четыре, – добил его Слава.
Роман Семенович чуть не свалился со стула. Допрашивать человека в таком состоянии жестоко, однако жалости в данном случае не место и допрос желательно продолжить. Щукин попросил Славу принести валерьянки, сам же налил воды и поднес арестанту:
– Выпейте. – Тот выпил всю воду, прислонился спиной к спинке стула и прикрыл глаза. – Легче? Тогда продолжим. Где колье?
– Какое колье? – выдавил Роман, не глядя на него.
– Колье вашей тещи. У нее украли колье тогда же, когда украли ваши часы. Это вы подговорили Пушко пробраться к вам, когда Ксении Николаевны не будет в доме, найти и забрать колье. Вы сказали, где лежит ключ от входной двери…
– Я не понимаю! – захныкал Роман Семенович и вдруг побагровел от ярости. – Это все теща, да? Она? Это она на меня… У, недорезанная контра!
– Эй, эй, потише на поворотах! Значит, Пушко украл часы по вашему указанию?
– Учтите, я буду жаловаться! – перешел на угрозы Роман. – Я так этого не оставлю! Вы не имеете права…
– Отвечайте на вопросы! – оборвал его Щукин.
– Я не знаю никакого Пушка! – злобно выкрикнул Роман. – Если я сказал ему украсть у меня часы, то зачем я это сделал? И зачем потом заявил в милицию?
– Чтобы отвести от себя подозрения. Пушко должен был взять колье и часы. Вы собирались убить Пушко после того, как заберете у него колье. А часы потом нашли бы у него в квартире, что указало бы на него как на вора, укравшего колье и часы. Но у Пушко к тому времени, когда вы пришли к нему домой, не было ни часов, ни колье. Тогда вы избили Пушко, и он признался, что продал колье Еве, сказал и ее адрес, после чего был убит вами кухонным ножом в спину. Он был опасным, ненадежным свидетелем, и вы устранили его…
– Вы больной! – прорычал Роман. – А, понял, вам все равно, кто убил Пушка. Вам лишь бы показать вашу паршивую работу! И какое еще колье? Что за колье такое?
– Очень дорогое. Бриллиантовое.
– Что?! – вытаращил глаза Роман Семенович. Кажется, он забыл, что его только что обвинили в убийстве. – У моей тещи есть бриллиантовое… что?
– Колье. Ожерелье. Но сейчас у нее нет этой вещи, она украдена.
– У нее были бриллианты? И она скрывала это от меня? А моя жена знала про бриллианты?
– Нет.
– И жена не знала? Ну, теща… – Роман Семенович раскачивался на стуле из стороны в сторону, как маятник, чем очень позабавил Щукина. – Стойте, стойте… вы сказали, что бриллианты украли, когда тещи не было дома? А где она была? Она ж не ходит…
– Впервые Ксения Николаевна достала колье, когда решила определить его стоимость, и носила его к ювелиру. Это было третьего апреля.
– Она носила к ювелиру… – повторил Роман, вдумываясь во фразу. – Она носила к ювели… На ногах носила?
– Именно, – едва не закатился от хохота Щукин. – Не прикидывайтесь, Ксения Николаевна выходила из дома, ее наверняка видели соседи, о чем вам рассказали…
– Так она ходит! – озверел Роман Семенович. – О каких соседях вы говорите? Они нас терпеть не могут, завидуют потому что. Ай, теща… Дурила меня, жену… Всех дурила! Бриллианты прятала от нас! Я пахал, как папа Карло, кормил ее, врачей к ней привозил, а она… Мы ж могли жить, как нормальные люди… У, зараза старая!
– Вернемся к убийству…
– Идите вы с вашим убийством… – пробормотал Роман Семенович, не имея сил отойти от более сильного шока. Вдруг он в третий раз переменился в лице и желчно выкрикнул: – Докажите, что я убил! А вот докажите! Ага, не можете! Ну, теща… я ей покажу!
– У вас нет алиби.
– Плевать мне на ваше алиби, – рявкнул Роман Семенович.
– Речь идет не о нашем, а о вашем алиби, – саркастически улыбнулся Щукин. – Если вы не представите свое алиби, вам предъявят обвинение в четырех убийствах. Кстати, когда вы заменили «дворники»?
– «Дворники»? – не сообразил с первого раза Роман. – «Дворники»… На машине, что ли? На днях заменил. Да идите вы с этими «дворниками» знаете куда… Ну, теща… Бриллианты! И много?
– Чего?
– Бриллиантов у тещи было много?
– Много. Ожерелье достойно царской шеи.
– Блин! – застонал, как раненый зверь, Роман Семенович. – Она ненормальная! Нет, контра! А за обман привлекают? Скажите, мою тещу можно привлечь к ответственности за то, что прикидывалась калекой? Сколько ей дадут?
Щукин задумчиво смотрел на задержанного. Видимо, мысли Романа Семеновича были направлены только на те деньги, которые можно было выручить за тещины бриллианты, и на саму тещу, как ее пострашней наказать, а убийства, судя по всему, были ему, как говорится, по фигу. Неужели произошла ошибка? Или Роман надел маску и умно разыгрывает перед Щукиным умопомрачительную жадность? Но «дворники» на машине Романа Семеновича новые… А Батон, кинувшись на капот, схватился как раз за «дворники», значит, когда падал, повредил их. Все-таки улики против Романа Семеновича есть. Осталась мизерная надежда на Батона.
