– Это вы сказали.
– Но что же делать?
– Для начала родственники должны расторгнуть договор с ним. И нанять меня. Только тогда я смогу заняться этим делом вплотную. Ваш знакомый сам из Питера?
– Да, но родственники в Москве. Племянник, которого Брагин вырастил, его молодая жена…
– Я правильно понимаю, что особых денег там нет?
– О деньгах Брагина я ничего не знаю, но полагаю, все деньги у него вложены в дело, а у племянника наверняка негусто… Но мы вместе изыщем нужную сумму.
– Вы меня не так поняли, Карина! Дело в том, что, если Брусенцов взялся за это дело, без особых материальных выгод, значит…
– Значит, ему платят люди, которые хотят избавиться от Брагина, чтобы отжать его бизнес?
– К гадалке не ходить. Вот что мы сделаем. Меня для начала наймете вы.
– Я?
– Да. И только по делу этой покойной дамочки. Есть у меня подозрения, что это звенья одной цепи. И если я вытащу одно это звено, может и вся цепь развалится. Давайте сейчас пройдем в мою контору, заключим договор, и я сегодня же займусь этим делом. Не волнуйтесь, я возьму с вас по минимуму.
– Хорошо! Спасибо вам, Феликс!
Вернувшись домой, я вдруг подумала: я должна рассказать обо всем Ильясу. Не хочу от него ничего скрывать. Он, конечно, взревнует, но… Но пусть знает, что я все-таки человек независимый, самостоятельный, а не просто невеста знаменитого певца. Мне это пригодится и в дальнейшей жизни с ним. Жизни без него я себе уже не мыслила, но все-таки полностью в нем раствориться я, как выяснилось, не готова!
И я написала ему: «Илечка, любимый, ужасно скучаю и нуждаюсь в тебе! Я должна поговорить с тобой, это никак не касается наших с тобой отношений, но просто у меня возникла ситуация, в которой я не хочу ничего от тебя скрывать. Как будет время, свяжись со мной! Люблю!»
Он позвонил только на следующее утро.
– Что стряслось, Каришка? Я тебя разбудил?
– Нет, но даже если бы разбудил, это не важно! Я всегда рада тебя видеть и слышать.
– Так что все-таки случилось?
– Меня попросили помочь Кузьме, он попал в беду!
– Кузьме? Кто такой Кузьма?
– Это тот человек, из «Астории».
– Так! И что с ним случилось?
– Его арестовали. Все обвинения, похоже, сфабрикованы…
– И как ты намерена ему помогать?
– Я дам показания относительно одной женщины, которая покончила с собой и написала в предсмертной записке, что виноват Кузьма. А она законченная истеричка. И еще я порекомендовала своего знакомого адвоката, там, похоже, адвокат был недобросовестный.
– И зачем ты мне все это рассказала?
– Не хочу ничего от тебя скрывать, только и всего…
Он помолчал. А потом вдруг широко улыбнулся:
– Ты молодчина! Я горжусь тобой! Конечно, надо помочь мужику. Я хорошо знаком с этой темой. Одна ненормальная и со мной проделала нечто похожее. Я тогда тоже хлебнул. Меня, правда, не сажали, но… И вот еще что… Если будут нужны деньги, в разумных пределах, конечно, я готов помочь.
– Илька! Ты самый лучший человек на свете!
– А кто этот адвокат? Как его зовут?
– Феликс Ключников.
– Он хороший адвокат?
– Не знаю, но производит впечатление порядочного.
– Я надеюсь, ты не пожалеешь этого Кузьму настолько, чтобы вернуться к нему?
– Можешь быть уверен! У него нет такого сказочного голоса!
– Ладно, Каришка, я надеюсь, вскоре все утрясется. А я так напугался, прочтя твое сообщение, чего только не передумал… И, знаешь что, пришли мне все реквизиты твоей карточки, я буду подбрасывать тебе денежки.
– Илька, не нужно пока!
– Нужно-нужно! Мне так будет спокойнее, я же знаю, ты умрешь, не попросишь, гордая слишком. За что и люблю.
Господи, какое сокровище мне досталось! Я думала, он рассердится, мне придется его убеждать в необходимости помочь Кузьме, а он… Бог дал ему не только огромный талант, но еще и редкую доброту… Бывает же такое!
В театральном я была на договоре, и расторгнуть его до весны не удавалось. Ничего, решила я, пока поработаю, а потом покажу договор Феликсу, может, он что-то присоветует. Он пока не звонил, а я не хотела его зря тормошить. Зато позвонил Денис.
– Карина Георгиевна, спасибо вам, что согласились помочь дяде.
– Денис, вы только ему обо мне не говорите.
– Почему?
– Когда-нибудь я вам это объясню. Поверьте, это может все осложнить.
– А, кажется, я понял. Хорошо, не скажу! Феликс Валентинович посоветовал пока не сообщать ничего Брусенцову. Он занимается делами комплекса, а Ключников – делом Зарубиной, и он хочет, чтобы пока это не соприкасалось… Я ему поверил.
– Хорошо! Денис, скажите, вы виделись с дядей?
– Да, один раз.
– И как он?
– Держится.
– Слава богу!
Бедный Кузьма! Я абсолютно не верила в то, что он способен на какие-то бесчестные деяния. И невольно возвращалась мыслями к тому, что было между нами. Иначе как мгновенно вспыхнувшую и столь же мгновенно угасшую страсть я это не могу определить. Но я ни чуточки не жалею ни о том, что это было, ни о том, что из этого ничего не вышло. Хотя нет, благодаря этому я встретилась с моим Илькой, очевидно, предназначенным мне свыше. Когда-то Лёня мне сказал: «Марфуша, уйми своего ежа!» Я не поняла тогда, какого еще ежа? А он объяснил: «У тебя внутри спрятан ежик. Когда мы вдвоем, он обычно тихо спит, а с посторонними вдруг выпускает все иголки, хотя иной раз и мне достается!» И он был прав! А сейчас… Мне кажется, сейчас мой ежик исчез куда-то. Иной раз он и мне досаждал… Тем более, когда это злобное бабье после смерти Лёни ополчилось против меня. Он колол меня изнутри, мешал жить… А сейчас я совсем забыла о нем. Ну, поживем – увидим!
* * *
Ключников прорезался через неделю.
– Карина, боюсь делать прогнозы, но, кажется, я развалю это дело!
– Это не самоубийство?
– Не по телефону! Давайте встретимся, поужинаем и поговорим. Я вас приглашаю!
– С удовольствием, Феликс!
– Как вы относитесь к греческой кухне?
– Прекрасно отношусь!
– Тогда я за вами заеду без четверти восемь.
– Хорошо.
– Только будьте готовы ко времени. А то у вас там не припаркуешься. Я вас подхвачу!
– Позвоните мне минут за пять, я спущусь.
Он позвонил. Я спустилась, и буквально через минуту к подъезду подкатил синий «пежо».
