– Рад вас видеть, Карина! Чудесно выглядите!
– Я тоже рада, Феликс! Куда вы меня повезете?
– На Тишинской площади очень симпатичный греческий ресторан и, кстати, весьма популярный. Там надо заранее заказывать столик.
– Даже так?
– Да. Ну вот, Карина, что я вам скажу. Это не самоубийство. Ее убили специально, чтобы подставить Брагина.
– А записка? Это не ее почерк?
– В том-то и дело, что ее. Оказывается, она постоянно доставала его, грозила самоубийством, и в столе у нее нашли еще несколько вариантов предсмертной записки. Она тщательно готовила инсценировку… А ей помогли. Патологоанатом обнаружил едва заметный след от укола. Ее усыпили, как больную собаку. А таблетки, которыми она якобы отравилась, просто выкинули в унитаз. Оставили пустую упаковку. Действовал, похоже, не слишком опытный и искушенный убийца, одна таблетка закатилась за унитаз, что и навело следствие на мысль о том, что все не так просто. Действовали достаточно топорно, очевидно, в расчете на нерадивость полиции. Они и в самом деле не слишком ретиво занимались этим делом, но после моего вмешательства испугались и разобрались-таки. Вот так, Карина!
– Господи, Феликс, спасибо вам огромное!
– И, кстати, ваш рассказ об истерике Зарубиной подтвердили еще несколько жильцов и консьержка тоже. И об ее громогласных угрозах покончить с собой так, чтобы Брагин сел в тюрьму! Это дело на днях будет закрыто.
– Его выпустят до суда?
– Пока не спешат. Но Брусенцов отказался от дела, сославшись на болезнь.
– Почему?
– Точно не знаю, полагаю, испугался, что я могу вывести его на чистую воду. Кстати, ко мне уже засылали человека с предложением завалить дело Брагина. Обещали бешеные деньги!
– Господи помилуй! А вы?
– Отказался, естественно! Я забочусь о своей репутации.
– Они вам угрожали?
– Намекали!
– И что?
– Карина, не беспокойтесь!
– Как я могу не беспокоиться, если я вас в это втравила!
– Я не мальчик, меня нельзя ни во что втравить против моей воли. Мне самому это интересно! Сейчас все-таки уже не девяностые, эти люди уже не чувствуют себя абсолютно безнаказанными. Но пока идут бесконечные проверки состояния дел на фирме, и чем дальше, тем больше эти люди боятся. Кавалерийский наскок не прошел, думаю, задержки пойдут только на пользу Брагину. И пусть он лучше пока посидит, целее будет. А условия содержания у него вполне приличные.
– Вы видели его?
– Разумеется!
– Феликс, пожалуйста, не надо ему говорить обо мне!
– Да я уж понял…
– Что вы поняли? – вспыхнула я.
– Что не стоит говорить ему о вас! Вы ведь выходите замуж за знаменитого певца!
– Это из соцсетей?
– Разумеется! Кстати, Карина, если вас начнут доставать бывшие женщины вашего же ниха…
– Я непременно обращусь именно к вам! – рассмеялась я.
– Ну, это как-то подразумевается теперь! Но я хотел сказать другое. На все спектакли и концерты Абдрашитова в Москве…
– У вас будут билеты, обещаю вам!
– Будем считать это моим гонораром.
– Феликс, но…
– Не волнуйтесь, Карина, Брагин расплатится со мной, все честь по чести, а к тому же это дело обещает стать резонансным. Не могу сейчас называть имена, но там замешан человек из властных структур Ленинградской области. Только никому ни слова, я и так уже наговорил лишнего. И, главное, не обсуждайте все, что я вам тут наболтал, с его родственниками. Это лишнее.
– Я поняла. И, судя по последним изысканиям, не обсуждать это по скайпу, в соцсетях и так далее?
– Вы вот смеетесь, а это ведь и вправду может быть опасно. Мало ли какие зацепки у этих людей…
– Господи, если б вы знали, Феликс, как я все это не люблю, все эти гаджеты… Но куда без них? Хочется же видеть любимого человека, когда он далеко…
– Как у вас загораются глаза, когда вы говорите о нем… Ох, и несладко вам придется в качестве звездной жены! Уж Алевтина Архиповна постарается, будьте уверены!
Мы засмеялись.
– А можно полюбопытствовать?
– Валяйте!
– Какое она-то имеет к вам отношение, вернее, к вашему покойному мужу? Там был роман?
– Нет, Лёня вообще ее терпеть не мог. Она была замужем за его другом, они еще были соседями. Но когда Лёня на мне женился, она как с цепи сорвалась.
– Вероятно, она была в него влюблена.
Я озадаченно уставилась на него.
– Да? Мне почему-то это в голову не приходило. Она же намного старше него.
– Ну и что? Сердцу не прикажешь.
– Феликс, вы умница! Конечно, как я раньше-то не догадалась, дура набитая! А ларчик просто открывался! Знаете, когда Ильяс приедет в Москву, я вас непременно с ним познакомлю, я уверена, вы подружитесь…
– Почту за честь! Скажите, Карина, а вы… вы смотрели мамин альбом?
– Честно? Нет, пока нет. Мне немного страшно…
– И не хочется больше жить прошлым, да?
– Да. Я пять лет жила только прошлым. А сейчас больше не могу! Но все равно, я обязательно посмотрю этот альбом, я буду хранить его вместе с дневниками мужа, которые тоже недавно ко мне попали. Я всегда буду помнить Лёню, это была большая настоящая любовь. Но я еще слишком молода, чтобы жить только прошлым, как хотелось бы Алевтине Архиповне. Знаете, как я ее называю? Четырежды Бывшая!
– Здорово! Карина, я совсем еще мало вас знаю, но, по-моему, вы сильно изменились в последнее время, стали как-то мягче, да?
– Да!
– Это любовь?
– Похоже на то.
– И вы, вероятно, умеете дружить?
– Умею. У меня мало друзей, но…
– Очень хотелось бы иметь такого друга, как вы. Я, как ни странно, верю в дружбу между мужчиной и женщиной. Вполне!
– Да, вероятно, вы правы, но я вот когда-то просто дружила с Абдрашитовым, и вдруг…
– Звучит обнадеживающе, – рассмеялся Феликс.
– Ох, что я несу, – спохватилась я.
– Влюбленной женщине простительно. Однако мы не станем делиться впечатлениями от нашей встречи в социальных сетях.
– На радость Алевтине Архиповне? Ни за что! И селфи не станем делать!
– Факт, не станем! Знаете, мне жалко нынешнюю молодежь. Разве общение в фейсбуке заменит вот такой разговор за хорошим ужином?
– Я пытаюсь говорить об этом со студентами. Меня иногда понимают, но редко. Числят в ретроградках. Ну и пусть!
