Если вы позволите себе раздражаться, то он автоматически
будет противостоять вашему раздражению, а потому вы ни о чем не сможете
договориться. Когда же вы «докладываете» ему, что вам было бы удобнее и лучше,
если бы он поступал так-то и так-то, он, вполне вероятно, прислушается к вашему
пожеланию. Если же всем своим видом вы покажете ему, что недовольны его
действиями, то он примет это на свой счет, решит, что вы недовольны им, а не
каким-то его поступком. Любой из нас не хочет, чтобы им были недовольны, и
будет против этого категорически возражать. Поэтому конфликт практически
неизбежен. С другой стороны, каждый из нас готов пойти на уступки, если только
об этом хорошо и правильно попросят.
Итак, мы подошли к тому, что следует считать ошибкой. Ошибка
— это наши негативные эмоции, которые выплескиваются на близкого человека. Я
готов признать эту ошибку чудовищной, поскольку ничто так не портит отношения
(и в тактическом, и в стратегическом аспекте), как наши негативные эмоции. Но,
что поделать, все мы живые люди и вполне можем допустить подобную ошибку.
Правда, мы будем считать свои чувства абсолютно оправданными, а потому не
воспримем эту ошибку как ошибку. И ответ на наши негативные эмоции, как уже
говорилось, неизбежно будет отрицательным. Даже если внешне наш близкий человек
этого не покажет, в душе у него будет, мягко говоря, дискомфортно. Мы, скорее
всего, этот дискомфорт почувствуем (или узнаем о нем, когда не получим
желаемого, которое, разумеется, в такой ситуации не предвидится), и вряд ли ему
обрадуемся, так что наши, негативные эмоции будут увеличиваться.
Так, шаг за шагом, наша изначальная, возможно, маленькая
ошибка достаточно быстро превратится в настоящую проблему, конфликт и разрыв с
последующими неутешительными по качеству и результатам примирениями. Мы, вообще
говоря, очень любим сначала наделать делов, а потом их расхлебывать. И ведь
хорошо, если мы хоть в какой-то момент опомнимся. Чаще всего никто признавать
себя виноватым в сложившейся ситуации не хочет, а потому если кто-то и
опомнится, то со словами: «Да, я, конечно, был не прав (не права). Но посуди
сама (сам), ты же не лучше себя проявила (проявил)!» То есть мы готовы
признавать свою вину только в том случае, если часть вины, и желательно
большую, на себя возьмет наша «вторая половина». Всякие торги на фоне
эмоциональной бури, конечно, бессмысленны, а потому кризис в очередной раз
заходит на новый виток.
Итак, что же делать? Прежде всего необходимо уяснить для
себя простое правило: значительно легче, совершив ошибку, не пускаться во все
тяжкие по самооправданию и поиску виноватых, а чистосердечно и полно признать
эту ошибку. Если вы проявили какие-то негативные чувства по отношению к
близкому вам человеку, или сказали что-то, чего не следовало говорить, или
допустили что-то, что не соответствует действительности, нужно признать
ошибочность своих действий, нужно просто сказать: «Да, был не прав. Виноват.
Казните». Когда вы признаете свою ошибку, вы даете человеку, в отношении
которого эта ошибка была совершена, возможность вас помиловать. Если же вы
настаиваете на собственной невиновности, то помилования ожидать не приходится.
Кроме того, вы выступаете с хорошим почином: не взваливать на других то, что
следует взвалить на себя. В конечном счете, вы всегда выигрываете, даже, как
это ни парадоксально, совершив ошибку.
Помните: в отношениях с близкими людьми не страшна ошибка,
страшно, если мы боимся или не желаем ее признать. Но признание ошибки есть
первый, а зачастую и единственно необходимый шаг к ее исправлению. Признавая
свою ошибку, вы даете возможность вас простить, и если это близкий вам человек,
то он простит обязательно и, даже более того, примется за поощрения. Так что не
лишайте себя удовольствия признать собственную ошибку; ведь даже если нас не
станут поощрять, всегда лучше поругать себя самому, нежели это. сделает кто-то
другой, тем более близкий нам человек. С другой стороны, непризнание нами нашей
ошибки неизбежно повлечет за собой новые ошибки, вызовет конфликт, и дальнейшие
примирения уже навсегда будут омрачены случившимся. К сожалению, плохое мы, по
ряду причин, помним лучше, чем хорошее.
Зарисовка из психотерапевтической практики: «Я ничего для
тебя не значу!»
Поскольку вопрос ошибки, точнее, вопрос готовности признать
свою ошибку, является, на мой взгляд, одним из самых важных в свете
рассматриваемой нами темы, я бы хотел проиллюстрировать его хотя бы одним
случаем из моей психотерапевтической практики. Это история о любви… Молодой
человек 27 лет, звали его Антон, полюбил девушку Марину
23 лет. Антон получил высшее экономическое образование
сначала у нас в России, потом дополнительно учился в. Европе. Карьера его
складывалась блестяще, он начал менеджером в российском представительстве одной
из крупнейших западных компаний, потом, в силу своих высоких профессиональных
способностей, он был переведен на работу в Австрию. Марина жила и воспитывалась
в Санкт-Петербурге, поступила в университет на юридический факультет, но уже с
18 лет профессионально работала моделью.
Роман их протекал бурно и практически весь — от начала и до
конца — прошел, так случилось, на моих глазах. Антон в Марине души не чаял,
Марина, казалось, отвечала ему взаимностью, и достаточно быстро (в течение
года) эти отношения увенчались законным браком. Марина, впрочем, вела себя
достаточно странно. Еще до вступления в брак она говорила, что не вполне
уверена в правильности своего поступка, что Антона она, конечно, любит, но… В
ней сидел комплекс неполноценности, причем виртуозно закрученный, с отчаянным
стремлением доказать свою состоятельность. Отец Марины был крупным чиновником,
а мать занималась ее воспитанием. Родители ее баловали, слишком пеклись о ней.
В результате получалась такая вещь: Марина требовала к себе
уважения и рассчитывала на восхищение со стороны окружающих, но при этом она
была совершенно несамостоятельным человеком. Тепличные условия, в которых она
воспитывалась, превратили ее в статный и гордый цветок, абсолютно, впрочем,
неприспособленный к жизни. Совместить чувство собственной исключительности и
неспособность быть самостоятельным человеком достаточно трудно. Здесь нужно
выбирать одно из двух: или отказываться от собственной исключительности и
снимать всяческие претензии к тем, кто берет на себя труд о тебе заботиться;
или же пуститься в свободное плавание и, терпя лишения, встать на свои
собственные ноги. К сожалению, Марина не сделала ни того ни другого, а
попыталась совместить несовместимое за счет Антона.
Удивительным в этой ситуации было то, что Антон вполне был
со всем этим согласен — он считал ее потрясающей женщиной и был готов
обеспечить ей абсолютно комфортные условия жизни. Но даже в этих условиях
Марина умудрилась перегнуть палку. Движимая своим комплексом неполноценности,
она постоянно требовала от него полного подчинения, она ревновала его к работе,
к родителям, к друзьям. Они уже жили в Австрии, когда Марина перешла в
состояние хронической, бессмысленной и беспощадной конфронтации. К этому
времени она получила травму и была временно нетрудоспособной в своей профессии
модели. И во всем ей виделась вина мужа, который ходил за ней как за малым
ребенком, нанимал врачей, устраивал консультации и лечение. Она же все это
время закатывала ему скандалы, суть которых сводилась к следующему: «Мать для
тебя дороже, чем я! Она меня не любит, а ты ее поддерживаешь! Тебе важнее всего
работа, а на меня тебе наплевать! Я все для тебя делаю, а ты не понимаешь, как
мне плохо быть здесь одной, пока ты на работе. Я ничего для тебя не значу!»
