7. присваивать титулы и лишать их;
8. прощать приговорённых преступников (хотя после запрещения в Великобритании смертной казни это уже не имеет прежнего значения);
9. даровать королевские гранты определённым компаниям, если это не запрещено статутами о корпорациях;
10. назначать архиепископов, епископов, и большинство других церковных иерархов;
11. контролировать работу местных властей и институтов образования;
12. вести международные отношения;
13. приводить в исполнение все законы и контролировать действия законодательного аппарата государства;
14. расходовать общественные деньги в соответствии с предписаниями, принятыми парламентом;
15. чеканить монеты.
III. Прочее:
1. ни один закон не принимается без одобрения монарха;
2. государственная земля в странах Содружества считается королевской;
3. государственные корпорации также считаются королевскими;
4. Центробанк и Монетный Двор – королевские корпорации;
5. бланки и формы печатаются в королевской типографии;
6. военные корабли называются HMS (Her Majesty's Ship)
[37];
7. все правительственные контракты являются контрактами с «Её Величеством»;
8. приговор суда провозглашается именем королевы;
9. на бумажных деньгах и монетах изображён портрет королевы, как напоминание о её власти;
10. королева не выбирается и никому не подотчётна;
11. агитировать за отмену монархии противозаконно;
12. по закону 1866 года лидеры Содружества обязаны принести клятву на верность королеве, а не народу, который их избрал: «Я клянусь перед всесильным Богом, что я буду верен и истинно предан Её Величеству Королеве Елизавете II и её наследникам и потомкам по закону. Да поможет мне Бог»
[38].
IV. Существуют также личные прерогативы монарха, например:
1. монарх не может ошибаться и быть неправым. Эта прерогатива, уходящая корнями в историю королевской неприкосновенности, означает, что монарх не несёт ответственности за совершённый им законодательный акт, так как он не должен ни перед кем на земле отчитываться, ни перед одним судом мира. И, во-вторых, никто не может заставить монарха подписать какой-либо законодательный акт, если тот не соответствует закону. Это означает, что, поскольку монарх не может ошибаться, он имеет право не ставить свою подпись на том документе, который заведомо может очернить его, или с которым он категорически не согласен. В свою очередь, это ни в коей мере не значит, что монарх находится вне закона. Он лишь не имеет права упорядочить законным путем то, что законом же запрещено;
2. монарх не умирает, практически бессмертен. Причиной тому непрерывная смена королевских особ, – наследственность и преемственность. «Король умер. Да здравствует Король!»;
3. монарх не может быть несовершеннолетним, и уж тем более ребёнком, – в каком бы возрасте не находился наследник, он уже король, или королева.
Есть мнение, что королевские прерогативы являются «…пережитком дискреционной [действующей по своему усмотрению – А. П.], либо деспотичной власти…»
[39], то есть изжили себя. С другой стороны, если рассматривать их, как данность, конституционность британской монархии выражается в том, что королевские прерогативы применяются по совету министров. Для их воплощения парламентское одобрение не требуется; более того, прежде чем на очередном заседании парламента будет обсуждаться законопроект, который каким-то образом может затронуть королевские интересы или прерогативы, необходимо заранее получить согласие монарха на это.
Различные историки заостряют своё внимание на разных вещах: так, например Томпсон, Кэнон и прочие
[40] скажут, что всё в Королевстве делается за королеву, а она выполняет лишь символическую роль – даже тексты её речей пишутся премьер-министром; на наш взгляд, королева не только выполняет символическую роль, но и является главным символом страны, и кто бы ни писал для неё текст речей, представлять его, в любом случае, именно ей.
«Королева царствует, но не правит» — что на самом деле означает это выражение и насколько оно правомерно? Считается, что британский монарх обладает властью, но не имеет возможности осуществлять её. Вместе с тем, по мнению Питера Хеннесси, обладание такими правами, как роспуск парламента и назначение премьер-министра уже делает Елизавету «центральным игроком в политической жизни её королевства»
[41].
Главной функцией монархии в демократическом государстве, как отмечено выше, является поддержание легитимности, стабильности государства. Но остаётся ли при этом неизменной сама монархия? Ответ, возможно, не столь очевиден, но, тем не менее, примечательной особенностью по сей день является мастерство, с которым она приспосабливается к меняющимся условиям. Внешне, вероятно, кажется, что этот институт до сих пор находится в неизменных формах, хотя в действительности внутри он постоянно адаптируется к новым условиям.
Современная конституционная английская монархия впервые начала складываться во времена правления королевы Виктории в основном против её желания. Британия развивалась, как империя, чем частично была обязана Бенджамину Дизраэли
[42], который, в законе 1876 года о Королевских титулах, сознательно стремился использовать монархию в интересах растущей империи и консервативной партии. Но ещё более важным для будущего монархии, кроме нового титула императрицы Индии и ассоциации с индийской империей, был, по мнению известного британского специалиста в области права Вернона Богданора, союз монархии и колониальных поселений, саморегулируемых колоний и доминионов на Колониальных конференциях 1887 и 1897 годов
[43]. Во времена правления Георга V и Георга VI, – в период менее грандиозный, чем Викторианская эра, – английская монархия трансформировалась в «семейную монархию»
[44], отражающую традиционные идеалы британцев
[45]. И это не удивительно. Монархия, как и прочие политические институты, основывается на социальной базе: если меняется сама природа этой базы, монархия должна приспособиться к обществу, которое становится другим, например перестаёт чтить традиции, рассматривает монархию в последнюю очередь в качестве гаранта легитимности, и больше не считает уважение к ней существенным фактором в политике.
