Страх всего мира и, прежде всего, Запада перед коммунизмом помогал нацистам отчасти вплоть до самого конца 1945 года. Их пропаганда против Советского Союза всегда имела точки опоры. После Сталинградской битвы повсюду появились нацистские плакаты и лозунги на двенадцати языках, которые гласили «Победа или большевизм!»
[219], «Европа победит с помощью Германии, или же потонет в большевистском хаосе!»
[220]. К этому прибавлялись и ужасающие рассказы в редакции Йозефа Геббельса о Красной Армии.
Таким образом, кинематографическая кампания против России началась еще с 1933 года. «Палач, женщины и солдаты» 1935 года, «Люди без Родины» 1937, «Белые рабы – крейсер Севастополь» 1936 года, «Незамерзающие» 1935, «Кадеты» 1939, «ГПУ» (Государственное Политическое Управление – Прим.) После 1942 года и многие другие кинокартины являли собой яростную антисоветскую пропаганду, которая также поддерживалась и всеми другими рычагами управления СМИ.
5. «Нейтральные» режиссеры
Возможна ли была в тоталитарном государстве, где кинематограф находился под столь сильным государственным влиянием и контролем, оппозиция?! Безусловно, нет. В государстве фюрера за 12 лет не появилось ни единого фильма, который мог бы иметь хотя бы самый малый намек на протест. Не существовало такой силы, которая могла бы проникнуть сквозь все лабиринты цензуры и контроля, оставшись при этом оппозиционной. Это было просто невозможно. Однако для тех, кто никоим образом не хотел поддерживать режим, но и не мог противостоять ему, существовала определенная категория – нейтральные (Neutralität)
[221].
С 1933 года по 1939 в киноиндустрии работала довольно большая группа «нейтральных». Во главе этой группы до и после войны был Артур Мариа Рабенальт. Он делил неполитические фильмы на 4 категории: 1) фильмы о жизни деятелей искусства (цирка, театра, варьете), 2) мюзиклы, 3) фильмы о жизни отдельной группы, или представителей этой группы со своими маленькими проблемами, конфликтами и радостями, и 4) фильмы, в которых главной темой была красота деревенской жизни
[222]. Именно в этих сюжетах, вероятно, было легче всего избежать идеологического давления, хотя в последнем и присутствовала идея единства «крови и почвы». Современник выделяют фильм «Умные женщины» как наиболее успешный
[223].
Среди «нейтральных» режиссеров одним из наиболее известным является Рейнгольд Шюнцель. Он специализировался на съемке музыкальных комедий, таких как «Виктор и Виктория» 1933 года, имевших наибольшие кассовые сборы. Спустя два года был снят еще один фильм в данном жанре, который также получил огромный успех – «Амфитрион». В 1938 году Шюнцель покинул Третий Рейх и эмигрировал в Голливуд.
Его же примеру последовал и режиссер Детлиф Сиерк, покинув Германию. В Голливуде он стал известен под именем Дугласа Сирка. Но, будучи в Германии, он получил большую популярность благодаря своим коммерческим фильмам, таким как «К новым берегам» и «Ла Хабанера» 1937 года, в которых снималась шведская звезда – Цара Леандер.
Также к «нейтральным» можно отнести Эриха Энгеля, который показывал зрителю немецкую жизнь на окраинах Германии, а также старые хорошие времена, предшествующие 1914 году. Одним из его шедевров является кинокартина «Пигмалион» по мотивам пьесы Бернарда Шоу.
Герберт Зелфин также был известен как «нейтральный». Свою известность он получил еще в 1931 году, сняв фильм «Шофер Антуанетты». В течение четырех лет снимался его следующий фильм – «Симфония большого города». Селфин был крайне педантичным человеком, и доводил каждую мельчающую деталь до требуемого идеала. Он обращал самое пристальное внимание на ритм, на движения, на пластику актеров, на тембр их голосов и манеру говорить. Однако, он не придерживался какого-либо одного жанра и любил экспериментировать. К его шедеврам относят такие фильмы, как «Идеальный Муж» по Оскару Уайлду, комедию «Я люблю тебя», «Тревога в Пекине» и другие. После начала Второй мировой Войны уехал в Англию.
Франк Висбар имел большой интерес к психологии, поэтому во всех его фильмах основное внимание уделяется психологии человека
[224]. Еще одной его характерной чертой было то, что своим кинокартинам он придавал образ легенды о любви и смерти, добре и зле, верности и предательстве, жизни и смерти, там присутствовал налет некой мечты. Он внес довольно значимый вклад в немецкий кинематограф. Его фильмы: «Анна и Элизабет», «Неизвестная», «Паромщик Мариа» и другие.
И последним является Гельмут Койтнер, – сценарист и автор текстов для кабаре. Темой для своего главного фильма он избрал произведение Штефана Доната «Всемирная конференция». Это сатирическая комедия о «заднем плане» мировой политики. Фильм получил название «Китти и Всемирная конференция». Кинокартина пробыла в прокате всего два дня после начала войны, и была запрещена нацистами, так как, по их мнению, делегаты конференции были показаны слишком грубо, и главная роль была уделена делегату от Великобритании, что было совершенно недопустимо. Фильм был запрещен.
Существовали ли частные программы или небольшие кинокартины, которые также могли бы придерживаться нейтральной политики? Нет. Последние какие-либо частные телепередачи были закрыты и запрещены еще в 1934 году, а остальные проходили жесточайшую проверку на цензуру, поэтому это было невозможно.
Часть пятая. Пропаганда войны в кинематографе
Лишь в конце 19 века у единого германского государства впервые появилась задача внедрения в общество идеи милитаризма и войны как первостепенной задачи Германской империи. Раньше государственные затраты на военные статьи шли непосредственно лишь на средства ведения войны, на армию, ее обеспечение и вооружение. Однако со времен наполеоновских войн, в которых участвовало уже значительно большее количество людей, чем во всех предыдущих войнах в истории человечества, прежде всего перед правительством Пруссии появилась новая задача создания образа национального героя и для мирных жителей, а не только для тех, кто принимал участие в боевых действиях. Людям нужно было дать понять, что победа в войне зависит не только от солдат, но также и от тех, кто оставался в своих домах. Для этого начали появляться новые теории об обязательном военном воспитании народа с помощью целенаправленной государственной политики. В этих же целях в вильгельмовской Пруссии было организовано специальное обучение военному делу, были разработаны теории о милитаризации общества в целом. Значение подобного воспитания было огромным, – это означало, что общество должно быть всегда готово к войне, – организационно и идеологически, что оно обучено видеть недостатки врага и способно ему противостоять, если того потребует ситуация.
