Вопроса, почему в прохладную весеннюю ночь потерпевший оказался в сарае без теплой верхней одежды, у полицейских не возникло. В доме у бабушки они нашли сумку с мужскими вещами, среди которых была и куртка. Видимо, бородатый прибыл издалека. И с собой у него было две куртки – одна полегче, другая потеплей. Одна оказалась на ветках, другая осталась в дорожной сумке.
Полицейские обнаружили ту, что была потеплей, на этом и успокоились. То, что у потерпевшего могло быть при себе две куртки, им и в голову не пришло.
– И очень хорошо, что так получилось, – радовались женщины.
Теперь они сами первые все осмотрят.
– Вот она!
И Василиса с торжеством помахала своей добычей.
– Тащи ее сюда!
Женщины отнесли куртку в дом к тете Свете, положили на круглый стол, который стоял в центре комнаты, и зажгли все семь рожков на огромной люстре. Еще ни одна мятая и грязная куртка в мире не удостаивалась к себе такого внимания.
Глава 5
Женщины долго стояли и смотрели на куртку. Никто из троих не решался сунуться к ней первым.
– Так и будем стоять?
– Разворачивай, коли такая смелая.
– Перчатки есть?
– Зачем тебе перчатки?
– Чтобы своих следов ДНК не оставлять.
– Ты же ее так принесла, значит, следы ДНК уже остались.
– А осматривать в перчатках хочу. Вон они как за тетю Свету взялись. Я не хочу, чтобы они обнаружили на куртке мои следы и заявили, что я тоже имею какое-то отношение к убийству бородатого.
Надев перчатки не столько из соображений конфиденциальности, сколько потому, что ей было противно дотрагиваться до грязной влажной ткани, Василиса стала шарить по карманам. В первом же она обнаружила увесистый пакет, в котором оказалась толстенькая пачка денег, тысяч сорок-пятьдесят, не меньше.
– Богатенький Буратино.
– Человек в дорогу отправился. Должен был взять денег с собой.
Кроме денег, в куртке нашелся также нательный крест с цепочкой. Он был сделан из какого-то серебристого металла, предположительно из серебра, хотя пробы на нем не нашлось. Но зато он был украшен красивой сканью с цветной эмалью. Крест выглядел старинным, наверное, таковым и был.
Тетя Света подтвердила, что этот крест она и видела на пузе у бородатого, когда тот вошел к Нине Кузьминичне.
– Тяжелый, – оценила Василиса, взвесив крест на ладони. – Не меньше двухсот граммов, я думаю.
– А цепочка вручную собрана. Каждое звено клепали отдельно. Теперь таких и не делают.
Тетя Света недаром пообщалась за свою жизнь с великим множеством мужчин. От каждого она по верхушкам нахваталась самых разных профессиональных навыков. Но подруги и сами понимали, что цепочка старинная и сделана, скорей всего, вручную.
Цепь была добротной, крест выглядел дорогим. Но как же цепь с крестом оказались в рукаве куртки? Ведь им полагалось висеть на груди?
– Видимо, цепочка сначала зацепилась за пряжку. И когда бородатый впопыхах снимал куртку, цепочка слетела у него с шеи.
– Как же он этого не заметил?
– Если за ним гнались, мог и внимания не обратить.
– Гнались? – удивилась тетя Света. – Кто?
– Я слышала, как полицейские между собой говорили, что у бабушки в саду они обнаружили следы троих человек, троих мужчин. Одни следы принадлежали убитому. А двое других еще каким-то людям. Видимо, эти двое гонялись за бородатым по саду. А он, стараясь уйти от погони, скинул с себя куртку, чтобы двигаться было легче. Но насчет следов у бабушки в саду полицейские были точно уверены.
– Так ведь не мои это были следы, а мужские! – воскликнула тетя Света. – Чего же следователь мне голову морочил? Алиби моим интересовался?
– Может, приударить за тобой решил. Вот и интересовался, с кем ты ночь провела?
Тетя Света сразу повеселела. Хотя Шурыгин и был моложе ее лет на десять, а то и пятнадцать, но такие мелочи для тети Светы никогда ничего не значили.
– А он ничего… симпатичный.
– Мама, угомонись! – возмутилась Анька.
И стала торопить Василису, побуждая дальше осматривать куртку:
– Давай же, давай! Что ты заснула?
А Василиса и впрямь замешкалась. Она смотрела на тяжелый серебряный восьмиконечный крест и недоуменно хмурилась. Крест был как с той иконы, на которой изображен был древний святой, живший задолго до церковного раскола. Крест, которому поклонялись люди старой веры. Что-то промелькнуло в голове у Василисы, когда она об этом подумала, но, понукаемая тетей Светой и Анькой, оставила свои размышления и вернулась к делу. Снова стала шарить в карманах куртки.
Наконец они нашли какие-то бумаги. В числе прочих тут был паспорт на имя гражданина Батурина Игната Федоровича 1956 года рождения.
– Он это?
– Вроде бы немного похож. Трудно понять.
Чтобы сличить фотографию из паспорта с лицом повешенного, нужно постараться. Как ни прикидывали женщины, так и не смогли понять, он это или не он.
– Ничего не остается, кроме как позвонить ему домой.
– Как это позвонить? Где ты его телефон возьмешь?
– Тут есть адрес с пропиской.
– Но прописан-то он в Сыктывкаре. А это далече!
– Все равно. По любой прописке можно и домашний телефон человека найти.
– Ну, это только полицейские смогут сделать, – разочарованно произнесла Анька.
И Василиса с ней согласилась.
– Да. Видно, придется опять идти к ним на поклон.
Полицейские паспорту обрадовались. Но вот насчет того, чтобы посвящать женщин в детали расследования, сказали прямо:
– Что нужно вам знать, мы вам сообщим. Ни больше ни меньше.
И выпроводили. Однако женщины недолго огорчались. Уже к вечеру к ним пожаловал следователь Шурыгин, который так приглянулся тете Свете. Надо сказать, что вид у следователя был несколько смущенный.
Он отклонил предложение тети Светы присесть и остался стоять у порога.
– А я к вам по делу. Нашли мы вашу бабушку.
Сердце у Василисы так и всколыхнулась.
– Она жива?
Шурыгин смутился еще больше.
– Жива-то жива, только плоха очень.
– Что с ней? Где она?
– В больнице. Врачи говорят, может, и не выкарабкается старушка-то.
Василисе стало трудно дышать. Сердце забилось часто-часто.
– Где моя бабушка? – воскликнула она. – Везите меня к ней!
– За этим, собственно говоря, я и прибыл, – оживился следователь. – Согласны ехать немедленно?
