– Да уж с месяц, наверное, будет. Два письма я видела. Может, и больше было, то мне неведомо. И звонили еще ей без конца.
– Кто? – окончательно разволновалась Василиса. – Кто звонил?
– Тоже не знаю. Но кто-то звонил. При мне несколько раз звонили, и бабушка твоя трубку возьмет, послушает, а потом трубочку так аккуратно обратно на место возвращает. А лицо у самой довольное такое! Я ее вовек такой довольной не видела. Трубочку кладет, а сама бормочет.
– Что бормочет?
– Ну, я толком не расслышала. Что-то вроде того, что они у нее еще попляшут. Думают, что, мол, несколько раз о себе напомнили, я и растаю, как бы не так. Так она говорила.
– Погоди, а мне ты почему ничего не сказала?
– А что сказать-то? Что бабушке письма пришли? И что звонят ей? И потом, если бы она захотела, сама бы тебе сказала. Я думала, что она именно так и сделала. Мне-то ничего объяснять не стала, оно и понятно, я ей чужая. Но ты-то ей внучка, тебе она должна была сказать, что у нее за тайны такие.
– Нет, мне бабушка вообще ничего не рассказывала.
Тетю Свету это, видно, порадовало. Она даже приободрилась как-то. Оно и понятно, не так обидно быть лузером, когда ты в хорошей компании.
– Ну вот, – сказала она, – а потом этот священник пожаловал. Только не похож, если честно, он был на священника.
– Как же не похож, если ты говоришь, что крест на груди, борода и в черном весь был.
– Так-то оно так, а все равно не похож. Глаз у него подбит был. Разве священники дерутся?
– Я не знаю, – растерялась Василиса. – Наверное, нет.
– Вот, а этот, как вошел, сразу сказал, долго я, Нина Кузьминична, к тебе добирался и с подвохом. На автовокзале еще в Питере с каким-то мужиком сцепился, нос тому сломал и пару ребер. Ну, а ему только глаз подбили, да и то не сильно. Хвастался, что вроде как в плюсе оказался. У того нос и ребра, а у него один глаз.
– Священник точно не стал бы так говорить.
– А я о чем тебе толкую! А крест нагрудный – что? Крест любой нацепить может. И бороду отрастить тоже дело нетрудное. Я у отца Иоанна спрашивала, товарищ к нему вроде как приехал, а он и знать ничего не знает. Какой еще священник, спрашивает? Никого не жду, наоборот, сам по делам в город уезжаю. И уехал. Машину новую себе недавно купил, «Вольво». Чего не ездить?
– Сам купил?
– Говорит, что от епархии выдали, вроде как какой-то благотворитель подарил. Только сдается мне, что на строительстве храма можно не на одну машину наскрести.
Но Василиса предпочитала заниматься своими делами, а не судачить о чужих. Поэтому она снова вернулась к теме, которая интересовала ее по-настоящему.
– Ну, а бабушка-то как отреагировала на приезд гостя?
– Обрадовалась она. Обнялись они с твоей бабушкой, словно старые знакомые. Рады были увидеться, он особенно. Ну, и бабушка твоя тоже улыбалась.
– Да кто же он такой?!
– Родич, может? – предположила тетя Света.
– Никогда про таких родичей не слышала.
Откровенно говоря, Василиса вообще от бабушки про каких-либо родственников ничего не слышала. Про деда Василия, в честь которого Василису и назвали, бабушка рассказывала. Супружеская жизнь бабушки была короткой, но яркой и счастливой. Про маму и папу Василисы бабушка тоже рассказывала. По ее словам, оба они были замечательными людьми, потому Бог и прибрал их к себе пораньше.
Про своего собственного отца и мать бабушка рассказывала скупо. Но все же Василиса хотя бы знала, что эти люди когда-то жили на свете. А вот дяди-тети или там братья-сестры – этого словно бы у них и не было вовсе. Про них бабушка никогда и ничего не говорила. И ни Василиса с бабушкой ни к кому из родичей в гости не ездили, ни к ним никто не приезжал. И писем они с бабушкой тоже ни от кого никогда не получали.
А тут вдруг и письма, и звонки, и гость, а бабушка ничего Василисе по телефону объяснить не пожелала.
– Что же это за гость такой на голову свалился?
– Откуда же я знаю? Хотела выведать, да бабушка твоя меня прочь отправила.
– И ты скорей к отцу Иоанну побежала?
– А куда же еще мне деваться было, если твоя бабушка ничего мне объяснить не хочет.
В голосе тети Светы прозвучала обида. Она была любопытна, водился за ней и этот грешок. А еще она любила поболтать и сейчас с удовольствием принялась выкладывать Василисе информацию.
– Вчера около шести вечера, после работы, я к твоей бабушке заглянула. Слово за слово, поужинали вместе. После сидели, чай пили, я ей новый роман читать начала, интересный такой. Там у главной героини с личной жизнью совершенно не ладится. Вроде как у меня или вот у тебя.
– Почему? – поспешила возразить Василиса. – У меня ладится.
– Да? Хорошо, рада тогда за тебя. Мне-то бабушка о тебе совсем другое рассказывала. Да не о том речь. Слушай лучше, чего там в книжке делалось…
Василисе пришлось ее перебить:
– Ты о священнике, который к бабушке приехал, хотела рассказать.
– Ах да! Так мне и рассказывать-то особо нечего. Вошел, стоит, улыбается. Я сначала не поняла, что он к твоей бабушке. Да и она, сдается мне, его сперва не признала, настороженно так на него смотрела. Уж когда он заговорил, она встрепенулась вся и к нему потянулась.
– А что говорил-то?
Тетя Света наморщила лоб, пытаясь вспомнить.
– Сказал: «Привет вам от Прохора Кузьмича. Осведомлялся он о вашем здравии, Нина Кузьминична. Мол, скоро ли к нам пожалуете. Заждались мы вас, сестра».
– Все?
– Вроде как и все. Странно так говорил, вроде и по-русски, а как-то чудно. Будто бы ХIХ век на дворе.
– А кто этот Прохор Кузьмич?
– Не знаю. Первый раз это имя слышу. Ты тоже не знаешь?
– Нет, – покачала головой Василиса. – Вроде как мелькнуло что-то в памяти, а что, понять не могу. А сестричка – это кто?
– Это он так к твоей бабушке обратился.
– Бабушка ему сестрой приходится?
– Вот и я тоже удивилась. Всю жизнь одна с дочкой, твоей матерью, а потом с тобой прожила. А этому человеку на его «сестру» почему-то отозвалась с радостью. Вроде как даже слезки на глазах выступили.
– И надолго этот человек у бабушки задержался?
– Может, он и сейчас там.
– Как это?
– Не видала я, чтобы он уходил.
Это понравилось Василисе еще меньше. Выходит, подозрительный старик, явившийся к бабушке, мог остаться там на всю ночь? И Василиса тут же вскочила на ноги.
– Я побегу… Я спрошу…
Нерешительность, которая внезапно со страшной силой охватила Василису, когда девушка стояла у дома бабушки, теперь так же внезапно отпустила. И Василиса легко и совсем не думая о последствиях побежала в свой дом.
