Человеческая фигура с мечом и чашей.
1. Мокрый февраль
В дебелых берегах упитанного снега
Темнеет полотно тугой воды – река
Средь снега белого на влажном перекате
Распахнуто шумит, скользя через бревно.
Снег потеплел, намок, и будет ли дано
Прижать с Атлантики погоду демократий?
К отсталости ведёт, хватая за бока,
А государство – zo-о!
[8] – музейная телега?!
Но Слово о полку
[9], даст Бог, я донесу
Деревьям отсыревшим в сумрачном лесу.
17. 02. 2009 г.
2. Любовь и волки
Но, слабый «славянин», Русь техносила
[10],
Зубылда наш, угрюмый зубоскал,
Я русопят, а не славянофила
Отсталый взгляд, – ты на словах палкал
[11],
Ни воин, ни мудрец, как был, ни то,
Ни сё, кентавр, а русь прорвёт реальность,
Торговлю праздную, продажность: «Что-о?!
Вам от своих трудов жильё и транспорт?!» —
Мы привлечём из северных широт
Любовь к войне и мудрости – волков,
Природы римских духов – той тропой,
Где lupus их звучит не «волк» – «любовь»
[12].
И быть – ещё чужое бытиё,
Но соучастие в ином – своё.
23. 02. 2009 г.
3. Каждая собака в своей шерсти ходит
Мы будем их наказывать, вздыхая,
Какой сегодня мерзкий человек,
Своё злословит свой, не знает края,
Страх пострадать за зло пропал, никак
Среди иных и прочих – лиходеи.
Не покоряясь Слову, но словам
Дают они свободу, разумея,
Прикрыть возможно и свободой зла залом,
Прикрыть как можно веселей. – Черёмуха,
Душистым облаком цветов, колоколуша,
Корнями вверх под небо вознеслась
На зеркале реки, а ипостась
На берегу, корнями роет землю,
Когда удары трелей соловья
Куют весёлый пляс траве и зверю —
Черёмуха под небом – всем ничья.
Мы дети русского в себе народа,
Красиво то, что недоступно.
Гойда!
22. 05. 2009 г.
4. Пустынножители
Леденящая синева октября,
и под ветром солнечного света
волнуется жёлтая зелень деревьев —
плач журавлей несут скорбные крылья.
Настоящая волна перелёта,
что плывёт за волною волна – подряд.
Журавли растеклись – у всех на глазах —
подземным океаном потопного крика.
Но с ветром усилий,
величая землю плачем,
дождались собратьев,
разбились на клинья.
«Из Белоруссии! —
смятение моё усилила
женщина – летят».
Чтобы проснулись мы,
летят и кричат:
два жезла силы добыли словени и кривичи —
русский меч и русский крест,
стяжали славян себе —
под русский стяг.
08. 10. 2009 г.
5. Случай
6. Власть, порядок, свобода
7. К националистам без креста
Не задирая носа, голосом ясным,
Без пафоса, но с чувством перемен,
Не удаётся сказать вам незаглазно:
И я хочу – послать бы в передел
Клеймённых русских, чей чекан «безобразник»,
А с ним «буян». Любой бы леденел —
Глаза в глаза – поняв, что переключатель
Задатчика движений вековых —
Всего лишь наше слово, как обладатель
Вещей и дел. Слова имея, вы
Прямым путём придёте к действию, к славе,
Язык не умер, будете правы́.
Что толку, что – да и зачем же под немцев
Генетика коси́т у вас? Когда,
Рождённые мы дважды, мы – русь, воскресши
В купели русской веры, не орда —
Род христиан, ядро народа, и к месту
Первичную имеем, как вода,
Не добывая, мысль: ты свой знай порядок.
Вот в чём желанья севера: любовь
Стоять должна – активная ведь ограда
От злого стиля – тверже. И не в бровь,
А в глаз попал Гораций, вымолвив: правда,
Безбожны люди, коль бороздят скрось
Морские воды, хотя Бог – свет на части
Рассёк водой
[13]. И прав тот дух, призвав
Своею тенью прочих: пускай потщатся
Когда-нибудь потом, поколебав
Бесстыдный мир, бездарный, вновь подчиняться
Законам расы
[14], просветил – будь здрав.
Но дни лукавы, и крапивное семя,
Большевики, под взглядами отца,
Чужими для народов
[15], всё ж размышлений
Усилие свободное резца
Об идеалах расы, битых во гневе,
Нам вмуровали, простаки с лица,
В Метро и в изваяния на Кургане.
И занимает голос, что на слух
Мне кажется предания ли на грани
Иль вымысла – захватывает дух:
Перетекла фасадом Рейхсканцелярия
В парадный вход Библиотеки, ну
Без «Ленина», и пусть, к чему пререкания, —
И кто у нас в Европе лучший друг?
14. 01. 2011 г.
