– В хамам! – приказала она себе, племяннице и падчерице. – Рассказывать будем потом. И вы тоже.
Глядя вслед дочери, Рауза Бегум только покачала головой – Мехрун-Нисса неисправима. Но хороша!..
Об этом же подумал и Гияз-Бек.
– Зачем она приехала? – вздохнула Рауза.
– Мехрун-Ниссу и Арджуманд позвала королева Рукия, – отозвался муж.
– Кто? Зачем королеве моя дочь?
– А это ты у нее и спроси.
Но спросить было не у кого, королева Рукия уехала в Аджмер и пока не вернулась.
Арджуманд вымылась, служанки умастили ее тело маслами, смазали сандаловым маслом волосы, чтобы вернуть блеск после дорожной пыли, подвели каджалом глаза, принесли украшения, чтобы она смогла выбрать. Девушка делала все, словно во сне. Ее мысли витали во дворце Красного Форта, где должен был находиться Хуррам. Что сейчас делает любимый, вспоминает ли ее, когда не пишет писем?
В то время, как она выбирала кольцо для носа, прибежала Ладили:
– Ой, какая ты красивая, Арджуманд! И вовсе не тощая, как говорит бабушка Рауза. Тебя мама зовет.
Мехрун-Нисса не торопилась, ей еще делали массаж.
– Так и знала, что ты уже готова. Почему такое сари? Это в дороге мы носили темное, чтобы не так бросалась в глаза пыль, здесь можно нарядиться и поярче. У тебя красивые руки, надень побольше колец. И щиколотки тоже красивые, не забудь браслеты.
Арджуманд рассмеялась:
– Ты позвала меня, чтобы заставить нарядиться перед сном как на праздник?
Мехрун-Нисса засмеялась в ответ, в ее голосе послышалось облегчение.
– Нет, ты должна хорошо выглядеть завтра, когда мы пойдем в зенан. А сегодня ты должна выглядеть еще лучше, потому, что мы отправляемся в дом твоего отца.
– Отец не будет разглядывать мои перстни или ножные браслеты.
Мехрун-Нисса не обратила никакого внимания на ее возражения, она продолжила придирчиво оглядывать племянницу, отдавая распоряжения служанкам изменить прическу, заменить украшения в волосах, побрызгать еще розовой водой, а в конце, когда сама уже была готова, достала тонкий флакон с янтарной жидкостью и, открыв крышечку, которая заканчивалась почти иглой, нанесла по крошечной капельке этой жидкости за каждое ухо девушки.
– Духи?
Мехрун-Нисса усмехнулась:
– Не просто духи. От этих духов любой мужчина сойдет от тебя с ума.
Арджуманд рассмеялась:
– Зачем мне сумасшедшие мужчины?
– Думаю, свидание с одним из них тебе совсем не помешало бы, – тихонько рассмеялась Мехрун-Нисса.
У Арджуманд перехватило дыхание, несколько мгновений она лишь раскрывала рот, не в силах произнести имя:
– Хуррам?
– Ты этого не говорила, а я не слышала. Завернись в большое покрывало, не хочу, чтобы по зенану поползли слухи, их и без того достаточно.
Что удивительного в том, что вернувшаяся после долгого отсутствия сестра зашла в гости к брату? Тем более если с ней была дочь Асаф-Хана? И что у сына визиря Мирзы Абуталиба в это время был в гостях его приятель принц Хуррам? Никому никакого дела быть не должно, хотя, конечно, было. Все заметил падишахский двор, все узнали в зенане, узнали и передали друг другу, прибавив разных глупостей. Насочиняли столько, что впору за голову хвататься. Слухи были настолько нелепыми, что умные люди качали головами:
– Вранье все это.
А глупые продолжали разносить сплетни, присочиняя до тех пор, пока все не захлебнулось во вранье. Если ложь слишком велика, но притом умна, ей поверят, не приняв во внимание размеры, а вот если глупа – посмеются, не вняв и крупицам правды.
Случилось второе, глупость пущенных слухов была столь очевидна, что сами слухи сразу вызвали смех и недоверие, а те, кто их распространял, в очередной раз показались всем глупцами.
И только самые умные люди поняли, что истинной виновницей глупых слухов была сама Мехрун-Нисса, именно она рассчитала их нелепость так точно, чтобы отвлечь внимание от произошедшего в действительности. В очередной раз умная женщина победила даже сплетни зенана.
Приветствовав отца и брата, Арджуманд тщетно искала глазами любимого – принца Хуррама не было среди обитателей дома Асаф-Хана.
Мехрун-Нисса легонько сжала пальцы девушки:
– Всему свое время…
Немного погодя, когда они обсуждали, стоит ли тесно сотрудничать с фиранги и как это следует делать, Мехрун-Нисса вдруг наклонилась к племяннице:
– Принеси мне нюхательную соль. Абуталиб тебя проводит…
Юноша поспешно вскочил:
– Пойдем, сестра.
Арджуманд не услышала доводы тетушки по поводу фиранги (знала их и без того), зато…
Только она ступила во внутреннюю галерею, ведущую к двери в зенан, как ее крепко взял за руку какой-то мужчина. Эти пальцы и этот голос она узнала бы из сотни тысяч других!
– Арджуманд…
– Хуррам! Ваше высочество… – опомнилась девушка.
– Тише, нас могут услышать.
Руки любимого увлекли ее в тень галереи, где намеренно не были зажжены светильники.
– Как я рад, что ты вернулась. Мы будем вместе, теперь у отца больше нет поводов отказывать.
Арджуманд прижала пальцы к его губам, заставляя замолчать. Разве сейчас важно, что сделает или скажет падишах? Они вместе хоть на эти несколько минут, несколько мгновений. Остальное потом, а о том, что будет позже, и думать не хотелось. Любимый голос, его дыхание рядом…
А Хуррам словно сошел с ума, он принялся целовать девушку, действуя все настойчивей. Арджуманд вдруг с ужасом вспомнила о загадочных духах, от которых мужчины теряют голову. Неужели и Хуррам тоже только из-за запаха?
– Хуррам…
Ее нежный голос словно окатил его холодной водой, принц опомнился, прижал Арджуманд к себе. Ее мягкие волосы так соблазнительно пахли сандаловым маслом.
– Арджуманд… я больше не позволю тебе никуда уехать. Мы не расстанемся и на день. Я люблю тебя, могу повторить это миллионы раз.
Им показалось, что пролетело мгновение, а Абуталиб уже позвал:
– Арджуманд, тетушка тебя ищет.
– Иду, – отозвалась девушка и зашептала любимому: – Я буду ждать столько, сколько понадобится, только не забывай меня. Они не смогут выдать меня замуж за другого.
Хуррам еще раз сжал ее пальцы:
– Я добьюсь от падишаха согласия на нашу свадьбу.
Мехрун-Нисса действительно ждала ее у паланкина. С интересом заглянув в раскрасневшееся лицо племянницы, поинтересовалась:
– Нюхательная соль помогла?
Арджуманд с трудом сдержала улыбку:
