– Не имею ни малейшего желания.
Это правда, потому что Чопра-Таскер мне крайне несимпатичен, и я не собираюсь заключать с ним никаких сделок, а Шандара нужно сторониться, поскольку он пользуется информацией мафиози. Но сообщать о собственных планах Ароре я тоже не собираюсь.
После разговора с ним я вдруг решаю почитать статьи Шандара и проверить сообщаемую им информацию.
Киран мне симпатичен, потому что честно пытается разоблачать взяточничество в полиции, казнокрадство, подлоги и многое другое. Он публиковал обличительные статьи, другие подхватывали, полиция была вынуждена реагировать, назначались расследования… Так бывало… я посчитала – четырежды. Всякий раз из-за поднятой Шандаром шумихи расследование приводило к ощутимым результатам.
На самого Кирана дважды покушались, один раз он даже был ранен. Отправляясь в тюрьму, преступники клятвенно обещали расквитаться с журналистом, но это Шандара не останавливало.
А Чопра, неужели Шандар его ни разу не обличил? Если это так, то Шандар просто подсадная утка! От такого предположения мне становится не по себе, однако, обнаружив, что и против Чопры у него есть целых три дела, я вздохнула с некоторым облегчением. Очень не люблю разочаровываться в людях.
Тогда почему Чопра продолжает сотрудничество с Кираном?
Даже беглое изучение дел против знакомого теперь бандита позволяет понять, в чем дело: Чопре каждый раз удавалось выйти сухим из воды, словно он заранее знал, в чем будут его обвинять. Постановочное разоблачение? Но я верю Шандару, он наивен, но честен.
Вскоре я нахожу этому доказательство. Чопра не просто сливал известную ему информацию журналисту-разоблачителю, он таким образом убирал неугодных во власти людей. Взятки в Индии берут многие, но я нахожу подтверждение, что Чопра выдавал тех, кто мешал лично ему. Они наказаны вполне справедливо, в своих разоблачениях Киран был прав, но его зависимость от Чопры меня смущает.
Неужели он не понимает, что Чопра его руками сводит с кем-то счеты?
Ответить на этот вопрос может только сам Шандар. И я задаю ему этот вопрос по телефону, но не называю имен.
Несколько секунд Киран молчит, потом я слышу объяснение:
– Люди, которые понесли наказание, его заслуживали. Я понимаю, что это сведение счетов, но лучше уж так, чем оставить преступников на свободе. Если данные одного позволили посадить другого…
Дон Кихот чертов!
– Вы хоть сознаете, что вам этого не простят?
– Сознаю. Это не важно.
Мне остается на эти слова лишь тяжело вздохнуть. Шандара не переделаешь, и я понимаю, что рано или поздно он за свои убеждения поплатится.
Таковы реалии Индии – честному журналисту приходится помогать одним бандитам, чтобы наказать других… А может, не только Индии?
Другая реалия в виде разных часовых поясов мешает мне заснуть. Я лежу с открытыми глазами, но думаю вовсе не о Чопре и его бандитах, а о нас с Шандаром, вернее, об одиночестве.
Я уже выяснила, что журналист один как перст. Когда-то был женат, развелся и с тех пор живет даже без подруги. Эти сведения почерпнуты не из Гугла, а с компьютера самого Кирана, который пришлось бессовестно взломать. Ничего особенного я там не нашла, Шандар не интересовался порно или чем-то подобным, не обсуждал свои дела с Чопрой, не вел тайную переписку. Он состоял в нескольких интернет-сообществах, активно публиковал фотографии и какие-то компрометирующие материалы, но мнениями обменивался исключительно по безобидным вопросам. Этакая отстраненная объективность, мол, я вам только сообщаю, а выводы делайте сами. Когда его расспрашивали об источниках сведений, отвечал, что их не раскрывает из опасений потерять.
Я знала, что в эту минуту Киран Шандар сидит за компом, набирая текст очередной статьи, которую должен завтра сдать в редакцию. Наверняка это какое-то новое разоблачение? Интересно, кого и в чем? Надеюсь, не нас с Ричардсоном и Аророй.
И еще я думаю о том, что Киран Шандар страшно одинок потому, что предпочел разбежаться с друзьями, чтобы не подвергать их риску. Кто-то сбежал сам…
Мне вовсе не хочется быть в числе друзей Кирана Шандара, хотя я его и уважаю, просто наши жизненные позиции серьезно отличаются. Я предпочла бы найти возможность надавить на опасные точки ступней лже-Чопры, даже понимая, что на его место придет другой. Или выпустила бы пулю ему в лоб. Одному Чопре, потом другому, третьему… Наверное, в этом Ричардсон прав – сажать на время всю эту сволочь бесполезно, существуют люди (или нелюди), которых нужно отстреливать.
И я со своим пониманием и своей работой тоже одинока. У меня нет, как у Эдварда – Энни, даже чтобы страдать рядом в случае болезни, никого нет. Я лежу в роскошном номере роскошного отеля сказочной Индии и понимаю, что никому не нужна.
Мысли о Радживе я старательно гоню прочь, он не мой, мы лишь провели рядом пару дней. Я не могу себе позволить прикипеть к человеку душой, кем бы тот ни был. А уж признаться, кто я и зачем в Мумбаи, и подавно. Это исключено, от актера Болливуда до агента английской спецслужбы куда дальше, чем от Земли до Луны. Сингх ни за что не поймет, как можно пустить кому-то пулю в лоб, он небось даже травматический пистолет в руках не держал.
Мы с Радживом на разных полюсах, а единственного человека, который мог меня понять, я сама застрелила год назад. И поэтому я одинока и буду таковой всегда…
На этой тоскливой ноте удается заснуть.
В пять утра раздается звонок:
– Намасте, я Джая. Жду напротив входа в отель.
– Который час?! Джая, здравствуйте, почему так рано?!
– Все нужно делать рано утром. К тому же потом на работу. Или нет?
– Вообще-то, да. Но я только проснулась, на сборы нужно минут пятнадцать.
– Через полчаса.
– Как я вас узнаю? Где вы и как одеты? Может, лучше зайдете в холл отеля?
– Нет! Я сама подойду.
Черт! Я проснулась окончательно, только когда отключила телефон. Можно было, конечно, перезвонить и самой – но какой смысл? Она права, мне к десяти на студию, до этого нужно успеть побывать в Нетаджи-Нагаре. Голос совсем юный, но тон командирский и не слишком вежливый.
Я быстро принимаю душ, надеваю ставший уже привычным шальвар-камиз и спускаюсь вниз, приводя в изумление секьюрити. Хотя здесь уважают иностранцев, просыпающихся рано.
Выйдя из отеля, останавливаюсь, пытаясь увидеть свою переводчицу.
Джая оказывается девчонкой лет двенадцати. Этакий Гаврош в индийском исполнении – задиристый вид, резкие движения и такой же голос.
– Такси ждет. Поехали.
– Ты вызвала такси?
– Да, не пешком же идти через весь город. А от метро там далеко. Поехали, – повторяет она, и мы идем к стоящему автомобилю.
Джая уверенно садится на переднее сиденье рядом с водителем.
