– Хорошо, сегодня просто доверься своему телу, оно подскажет, как быть. А с завтрашнего дня начнешь учиться доставлять удовольствие и мужу, и себе.
Арджуманд покраснела до корней волос, старая женщина рассмеялась:
– Сегодня просто люби своего принца… Пойдем, тебе пора готовиться.
Арджуманд попала в умелые руки служанок, которых отобрала и за которыми пристально следила сама королева Рукия.
Девушку четырежды вымыли, каждый раз натирая то маслом кокоса, то мукой из нута, то водой, настоянной на смеси из сорока видов коры разных деревьев, то шафраном.
– Смотрите, чтобы шафран не попал на волосы! Он может замедлить их рост, – приказывала Рукия.
Одна из служанок тихонько проворчала:
– За один раз ничего не замедлит.
Но у королевы был прекрасный слух, она услышала и прогнала нерадивую служанку.
Кожа у Арджуманд стала нежной и гладкой, как шелк. Она сама то и дело подносила руку к лицу, чтобы убедиться в этом. Хурраму будет приятно прикоснуться. При мысли о любимом ее бросало в краску и в дрожь. Что же будет, когда он действительно к ней прикоснется?
– Теперь волосы! – распорядилась Рукия.
Их тоже мыли четырежды разными настоями, а потом сушили над горячими углями, на которые королева щедро сыпала ароматные травы.
Арджуманд вдруг вспомнила, как Мехрун-Нисса воспользовалась духами, от которых мужчины сходят с ума. Рукия на вопрос о таких духах поморщилась:
– Принц Хуррам и без того от тебя без ума. Не стоит пользоваться такими средствами, будь лучше желанной сама по себе.
Потом Арджуманд одевали в тончайшие шелка, золотую сетку и много драгоценностей. Шапочка на голове была лихо заломлена – совсем как у матери принца Хуррама на портрете, который Арджуманд видела у Мехрун-Ниссы. Откуда у нее портрет Билкис Макани, Мехрун-Нисса не объяснила, как и то, почему мать принца не позвали на его свадьбу. Свадьба не первая, чего же суетиться?
Мехрун-Нисса постаралась, чтобы племянница в свадебном наряде была, как и она сама, полуголой – прозрачные шелка из Варанаси просвечивали, почти ничего не скрывая.
Но на Арджуманд накинули большое расшитое золотом покрывало, потому ее тело видел только принц, остальным оставалось догадываться, что под прозрачной дымкой скрывается само совершенство…
Она не запомнила ни слова клятвы, хотя повторяла их истово, стараясь ни в одном не запутаться, ни сам пир, который падишах тоже приказал устроить с размахом. Вернее, пожелала увидеть размах Нур-Джехан, и распоряжалась организацией тоже она. Придворные смогли в очередной раз отметить удивительные способности шахини и ее отменный вкус.
Когда состоялась свадьба Мехрун-Ниссы и Джехангира, все расходы на себя взял падишах, ведь он женился на вдове. Теперь же оплачивал Асаф-Хан, но он денег не жалел, не каждый день дочь выходит замуж за принца. Внес свою лепту и Гияз-Бек.
Все в саду было украшено цветами и драгоценностями, на дорожках расстелены дорогие ткани, чтобы падишах не ступил на землю, повешено множество светильников, чтобы ни один уголок не остался в темноте, если пиршество затянется надолго. Огромный навес-пандал, сооруженный по обычаю для брачной церемонии, тоже украшали гирлянды цветов и драгоценности самого разного цвета, размера и качества. У гостей должны были разбегаться глаза.
Пиршественный стол ни в чем не уступал прошлогоднему, и золотую посуду гости тоже унесли с собой. Но на сей раз они были осторожны и старались спрятать хотя бы кубки, пока слуги снова не наполнили их, и блюда поменьше, пока слуги не принесли новую еду.
Но это все не касалось Арджуманд и Хуррама, они сидели, словно во сне, с трепетом дожидаясь одного – когда же наконец их оставят одних.
Когда такая минута настала, влюбленные даже не поверили своему счастью.
Служанки помогали Арджуманд снять украшения и свадебный наряд, чтобы предстать перед мужем во всей естественной красе, а она все не верила, что долгое ожидание закончилось, они муж и жена и больше никто и ничто не встанет между ними. И вдруг подумала, что совершенно не знает, как себя вести! Оставалось следовать совету королевы Рукии: слушать свое тело и мужа.
Служанки помогли раздеться Хурраму, на что Арджуманд старалась не смотреть, поинтересовались, не помочь ли ему или невесте.
– Нет, уходите. Мы хотим остаться одни.
Арджуманд дрожала, как тонкий стебелек на ветру.
– Почему ты боишься?
Губы мужа нежно коснулись ее обнаженного соска, сначала одного, потом другого…
– Я боюсь тебе не понравиться, – прошептала Арджуманд.
– Ты само совершенство. – Хуррам откинул ее волосы с плеч и стал ласково гладить ее тело. – У кого еще такая высокая красивая грудь?.. Тонкая талия… крутые бедра… стройные ноги… нежная шея и трепетное сердечко, которое готово выскочить из груди от страха?
Своими прикосновениями и ласками он заставил Арджуманд выгнуться дугой навстречу его рукам.
А затем стал целовать. Его губы легко коснулись груди, живота, запретного места… Арджуманд уже дрожала от нетерпения. Хуррам вернулся к груди и вдруг поцеловал крепко, почти впившись в сосок, одновременно наваливаясь сверху…
Арджуманд ахнула и…
Было ли больно? Наверное, но страсть пересилила эту боль. Зато потом Арджуманд вознеслась вместе с любимым к небесам. Такого блаженства она не испытывала никогда в жизни. Теперь Арджуманд понимала слова поэтов о том, что любовь самое большое блаженство в жизни.
Обессиленные, они лежали, тяжело дыша. Счастье было таким огромным, что затопило собой весь мир…
Отдохнув, Хуррам склонился над женой:
– Ты счастлива?
– Да, очень, – прошептала в ответ Арджуманд.
Он снова провел рукой по ее груди и животу:
– Так будет каждую ночь…
Грудь откликнулась, Хуррам рассмеялся:
– Ах ты моя ненасытная… Иди ко мне.
Так началась их жизнь вместе. Арджуманд и Хуррам действительно были вместе следующие девятнадцать лет, а потом остались вместе навеки – в великолепном памятнике их любви Тадж-Махале. И памяти людей тоже…
Через девять месяцев в зенане был переполох – Арджуманд Бегум, любимая жена наследника престола, рожала.
Она мужественно терпела боль, не жаловалась и старалась не кричать, чтобы не мешать остальным женщинам. В тот день одной обитательницей зенана стало больше – Арджуманд родила девочку, названную Хуралниссой. Это была третья дочь принца Хуррама.
Нашлось немало насмешниц, притворно жалевших Арджуманд за то, что не смогла родить сына. Глядя на хорошенькое личико девочки, Арджуманд искренне не понимала, почему сыновьям радуются больше. Разве дочери не приносят счастье своим родителям и особенно мужьям?
