– Что, передумала меня обвинять?
– Нет, забыла тебе сказать. Если со мной вдруг что-то случится, всем станет известна твоя роль в смерти нашей мамы.
– Что?! Но ты можешь просто…
Все-таки Аурангзеб был еще мальчишка, ему лишь тринадцать, и такие потрясения не для него. Он побледнел, кулаки сжались… Джаханара усмехнулась в ответ:
– …Заболеть и вдруг скончаться? Или для меня ты приготовил не яд, а меч? Или меня просто попытаются столкнуть с крепостной стены Форта? Что ты задумал?
– Ничего! Я не причастен к смерти мамы!
– Тогда чего ты испугался?
Брат промолчал, и Джаханара поняла, что он во власти каких-то очень сильных людей. Хотелось попросить его рассказать честно, дать обещание, что не выдаст, а поможет. Но взгляд Аурангзеба был столь яростным, что сестра не решилась заговорить о тайне. Зато сказала другое:
– Что бы со мной ни случилось, Аурангзеб, даже если я просто съем что-то несвежее и слягу на неделю, заболев, тайна откроется. Так что ты будешь следить за тем, чтобы еда у меня была свежей.
Она понимала, что брат тоже все понял и не пожалеет ее, если случится противостояние.
Вернее, оно началось в тот день и продлилось всю их жизнь…
Арджуманд боялась борьбы за власть между сыновьями, но такая борьба разразилась и привела к гибели всех по приказу Аурангзеба еще при жизни их отца, а вот справиться с Джаханарой Аурангзеб не смог, даже став падишахом.
Шах-Джехан, потеряв любимую Арджуманд, замкнулся в себе.
Два года он не устраивал никаких приемов, встреч, не говоря уж о праздниках. Он не воевал, не занимался делами. За безутешного падишаха это делал его тесть Асаф-Хан.
Намекала на возможность помощи Нур-Джехан, но ее брат даже передавать просьбу не стал. Пусть лучше занимается строительством гробницы своего любимого мужа, которого она довольно успешно свела в могилу.
Нур-Джехан и занималась. Она действительно выстроила великолепную усыпальницу Джехангиру, в которой оставила местечко и для себя.
А Шах-Джехан целыми днями сидел, глядя на вяло текущие воды Джамны, и вспоминал их с Арджуманд жизнь – каждый день, каждый миг.
Они были вместе девятнадцать лет, меньше семи тысяч дней и ночей. И пять лет до того ждали, считая даже не минуты – мгновения, мечтая о возможности обладать друг другом. Семь тысяч – это так мало! Один счастливый миг.
И теперь через двадцать лет Джехан помнил каждое мгновение их встречи там, на рынке Агры. Ее голос, ее смех… Помнил первый вскрик, когда взял ее… первый крик дочери… рождение первого сына… Даже когда она дулась или спорила, бросала в стену тарелку с фруктами или кричала на него в гневе, когда не понимала или, наоборот, защищала перед всем миром… когда Арджуманд просто жила… к ней можно было прикоснуться, о ней можно было мечтать…
Теперь ее не было, и даже во сне не дотянешься – ускользает…
Нашлась женщина, которая была так похожа на нее, – Фарзана, сестра Арджуманд, жена верного Джафара.
Джехан поначалу ожил, стал звать красавицу во дворец, подолгу беседовал… Смотрел, пытаясь представить на ее месте любимую…
По Агре поползли слухи, мол, падишах нашел замену.
Он быстро понял, что Арджуманд не заменить даже просто во время беседы, что она была единственной, способной дать ему счастье. Но слухи уже катились, придворные смотрели с пониманием и любопытством, а ему было все равно. Какая теперь разница, если Арджуманд больше нет с ними?
Джехан не интересовался детьми, даже сыновьями, он вообще не интересовался жизнью, в которой не было его единственной, любимой женщины. Этот мир ему был больше не нужен.
– Ваше величество, к вам принцесса Джаханара.
– Входи, доченька, – Джехан улыбнулся кривоватой улыбкой. – Что-то случилось?
Джаханара подошла, остановилась совсем рядом, дождалась, когда выйдет слуга, серьезно произнесла:
– Да, мы стали сиротами.
– Мама умерла, – кивнул Джехан.
– И папа тоже.
– Что? – Он смотрел на дочь, не в силах понять ее слов. – Какой папа?
– Ты. Прости, отец, но разве ты жив?
Сначала ее слова вызвали у падишаха возмущение, потом он попытался вникнуть, пока дочь рассказывала ему же, как он живет.
– Мамы скоро год нет с нами, но разве о таком она мечтала? Разве она думала, что ты станешь тенью? Ты падишах, но ты забыл об этом. Ты отец, но об этом тоже не вспоминаешь. Мурад не умеет оружие в руках держать, Рошанаре замуж пора, а Хуснара и Гаухара вообще не знают, что у них есть папа. Дара и Аурангзеб взрослые, но они постоянно спорят, да и дерутся нередко. И Шудже отец нужен. Ты нужен нам, ты нужен всей стране, не прячься за завесой своего горя, не проводи время с тетей Фарзаной, она не стоит и мизинца маминого. Очнись, отец. Твоя жизнь еще не закончилась.
Чем дольше и тверже говорила Джаханара, тем больше изумления было во взгляде ее отца.
– Ты можешь меня наказать за дерзость слов, но только очнись. Мама не потерпела бы такого.
– Ты права…
Через день падишах напомнил дочери:
– И тебе замуж пора.
Джаханара твердо ответила:
– Нет! Мама завещала мне присмотреть за всеми вами, помочь.
А еще через несколько дней Шах-Джехан начал строительство усыпальницы для своей любимой умершей жены Арджуманд, которую мысленно так и называл, несмотря на то, что, сев на трон, дал ей имя Мумтаз-Махал – Украшение дворца.
Под этим именем она и осталась в памяти людей, а построенный Шах-Джеханом райский сад с усыпальницей в центре, похожей на видение из сказки, – Тадж-Махалом.
Но Шах-Джехан сделал еще кое-что для увековечения памяти своей возлюбленной. Он решил, что одного прекрасного здания недостаточно, должна сохраниться память о ее сердце.
Когда-то юная Арджуманд мечтала об алмазном сердце. Об этой мечте падишаху рассказала Ладили. Сати подтвердила:
– Да, Арджуманд хотела бы иметь украшение в виде алмазного сердца.
Шах-Джехан решил огранить такое.
Самая сложная огранка, приводящая к потере веса, не испугала падишаха. Джаханара догадывалась, чем занимается отец, но это была его тайна, раскрывать которую не имел права никто.
И раньше, чем из серого камня родилось это чудо – алмазное сердце, – Шах-Джехан создал общество тех, кто будет его защищать, Орден Хранителей.
От кого защищать? Даже Джаханара узнала об этом не скоро, перед самой смертью отца. Она подозревала, что знает Сати, но женщина погибла, не раскрыв секрет дочери падишаха. Отец объяснил коротко:
– Всему свое время.
Глава 21
Часть защитников осталась сдерживать толпу, а трое заслонили меня. Погибшую Джаю мне уже не видно, рядом лишь Хранители и Амрита. Хранители ведут себя, на мой взгляд, странно, они бросают лагерь, оттесняя нас от Тадж-роуд вглубь, где стоит «Тата-Ария».
