– Правильно. Этого и боялся Шах-Джехан, вернее, его разумная дочь Джаханара. Они понимали, что рано или поздно мавзолей подвергнется разграблению, а потому алмаз был спрятан… позже расскажу где. Больше трех столетий женщины Ордена передавали тайну друг другу. Только женщины и только от одной Хранительницы к другой после обряда посвящения. Даже мужчины не знали, не знали и остальные женщины родов.
– Каких родов?
– Сингхи и Ратхоры. Не все, только избранные. Шах-Джехан мечтал, чтобы Хранителями стала вся Раджпутана, но это не удалось. С каждым годом Хранителей все меньше, да и те не живут в Индии. Викрам в Лондоне, к нему уехала стажироваться Индира, Раджив… – Она кивает на здания впереди: – Фатехпур.
– Меня не будут искать после карточки?
– Нет, они решат, что ты поехала в Лакнау. Там международный аэропорт. Вряд ли кто-то подумает, что ты в Варанаси. Джаю жалко… – вдруг добавляет она тихо.
Мне тоже очень жалко Джаю. Девочка так любила жизнь! Но она оказалась готова отдать свою жизнь ради спасения моей, вернее, ради спасения сердца, которое у меня внутри. Во мне борются два чувства – понимаю, что ответственна перед памятью Джаи и всеми теми, кто погиб ради моего спасения, но одновременно мне очень хочется вернуться поскорей в Англию и забыть о пребывании в Индии, как о страшном сне. Я знаю, что скажу доктору Викраму Ратхору, когда вернусь (если вернусь):
– Вы с Индирой ошиблись, пересаживая мне это сердце. Я недостойна.
– Сердце Хранительницы связано невидимой нитью с алмазом, оно способно чувствовать, если с камнем что-то случилось, хотя такого за триста лет не бывало. Ты когда-нибудь чувствовала алмаз сердцем?
Вопрос был неожиданным, но, вспомнив свои ощущения в Букингемском дворце, я киваю:
– Да, было. Даже хотелось протянуть руку и взять бриллиант, словно он мой.
– А здесь? Тебя тянуло в Индию или это только работа? Кстати, ты давно работаешь в кино и с Престоном?
Удивившись тому, что она знает Престона, я мотаю головой:
– Вторую неделю.
– То есть?
– Откуда вы знаете Престона?
Амрита едва заметно усмехается:
– Ты забываешь, что я мать Сингха. И сама была актрисой, мы с Санджитом снялись вместе в двух десятках фильмов в ролях любовников. И отец Раджива был режиссером. Но ты не из кино. Чем ты занимаешься?
– Отвечать обязательно?
Амрита внимательно смотрит на меня.
– Нет. Просто ты очень лихо дерешься.
– Юность была бурной, – ухожу я от ответа. – Вы тоже неплохо владеете приемами единоборств.
– Ладно. А сейчас что чувствуешь, где алмаз?
Я прислушалась к себе.
– Спокойствие, будто он рядом и с ним все хорошо, – говорю я наконец.
Амрита довольно кивает. Чему это она рада?
Какое-то время мы едем молча, думая каждая о своем. Я не могу понять, что именно чувствую к этой женщине. С одной стороны, Амрита страшно меня раздражает, даже злит, все время хочется поступить наоборот, даже если я понимаю, что она права. С другой – я испытываю к ней уважение. В ней чувствуется стальной стержень и большой жизненный опыт спасительницы.
Амрита Ратхор… Я никогда не любила индийские фильмы, и ее имя мне ни о чем не говорит. Но где-то я его уже слышала.
А опыт показывает, что если мне что-то запало в память, то я могу при желании это вытащить. Я пытаюсь.
Лучше начать с самого начала. Я прилетела в Индию, чтобы расследовать убийство Хамида Сатри… Вот оно! Вадант, этот мерзкий слизняк, в первый же день говорил о том, что у Хамида Сатри была женщина гораздо старше него, которую звали Амрита Ратхор. Красавица и при деньгах, но старуха – таков вердикт Ваданта.
Амриту вполне можно назвать красавицей, причем ее красота с годами становится еще благородней. Возраст… да, вполне может быть. Как все запутанно в этой Индии.
– Вы хорошо знали Сатри?
Амрита с усмешкой отвечает:
– Судя по тому, как ты меня разглядываешь, вопрос можно было и не задавать. Кто тебе сообщил, что Хамид был моим любовником, Престон?
– Нет, Вадант.
Амрита смотрит на меня с изумлением.
– А с ними что тебя связывает?
– Ничего. Кроме того, что люди Джаи убили его, вызволяя меня.
Амрита кивает мне на бардачок:
– Если хочешь, там есть шоколад. Я больше года была в Лондоне, привыкла держать в машине такие вещи.
Я не хочу есть, но бардачок зачем-то открываю. Рядом с большой плиткой бельгийского шоколада лежит… раджпутский кинжал. Он чуть больше того, что мне подарил Арора.
И я наконец решилась задать самый трудный вопрос:
– Это Раджив убил Сатри?
Амрита бросает на меня быстрый взгляд, я даже не понимаю, что в нем.
– Он тебе сказал?
– Нет, не он, но он подтвердил.
– Подтвердил? А ты его спрашивала?
– Шандар сказал, что Раджив сделал это ради жизни дорогого ему человека.
– Раджив вырезал сердце Сатри из-за меня.
– Мстил?
– В том числе и это…
– Раджив… чатрист? – спрашиваю я.
Машина вдруг круто уходит влево, я снова хватаюсь за ручку, чтобы удержаться.
– Аллахабад объедем, так надежней, – мрачно поясняет Амрита и вдруг начинает говорить с такой горечью в голосе, что я напрочь забываю об Аллахабаде и даже о том, что произошло несколько часов назад.
– Все началось с моего предательства. Это я виновата и в краже алмаза, и в том, что убиты Сатри и Санджит, и во многом другом. Ты права, алмаз никогда не хранился в самом Тадж-Махале, Шах-Джехан понимал, что усыпальницу рано или поздно разграбят. Только Хранительницы знали, где тайник, и передавали это знание друг другу. Индира улетела в Лондон к Викраму стажироваться, а я… Хамиду всегда были нужны деньги, он тратил много больше, чем зарабатывал. Но одно дело содержать его, оплачивая капризы и ежедневные карточные долги, и совсем другое – огромные долги в казино. – Амрита говорила отрывисто, почти бессвязно.
– Наверное, он надеялся, что я буду платить, платить и платить, а когда закончатся мои деньги, использую деньги Раджива. Раджив очень богат, он много работает и мало тратит, к тому же получил огромное наследство от отца и деда. Но Раджив терпеть не мог Хамида и постоянно гасить его долги не собирался. Не знаю, откуда Хамид узнал об алмазе, но он решил его разыскать. К счастью, он знал лишь, что алмаз существует, но ему было неизвестно место тайника. Я ужаснулась, когда поняла, что Сатри собрался тайно обследовать Тадж-Махал под видом съемок фильма. Однако он привлек на роль Джехана Раджива и развил бурную деятельность. Это была мечта Раджива – снять фильм о любви Джехана и Мумтаз, но он хотел снять его по-своему. Деньги двух студий и привлечение Санджита давали возможность сделать гениальный фильм…
