– Он и получился бы гениальным, я видела отснятый материал.
Амрита вздыхает:
– Я знаю о таланте своего сына. Хамид не придумал ничего лучше, как поделиться идеей с Санджитом. Они обследовали всю подземную галерею, каждый сантиметр, но нельзя найти то, чего нет. Пара тайников имелась, но в них когда-то были спрятаны лишь планы подземных ходов, ведущих в Тадж-Махал со стороны… Неважно. Хамид в надежде выручить огромные деньги за алмаз, делал и делал новые долги. По моей просьбе Раджив купил у него дом на Малабарском холме и еще кое-что, но алмаз он все никак не мог найти. Фильм снимали медленно, а долги, в том числе уголовникам, росли, как лавина. А потом…
Амрита умолкает, я не тороплю, чувствуя, что предстоят тяжелые признания. Понятно, откуда у Сатри алмаз. Но меня больше интересует, почему Раджив стал чатристом и убил Сатри. Раджив чатрист… ужасно! Я слышала об этих поклонниках Кали только дурное. Хотя все возможно, здесь многое не такое, каким кажется. Однако, что Сатри убил Раджив, не отрицает никто.
Амрита говорит о Хамиде Сатри, как типичная мамочка, которая не в состоянии справиться с капризным ребенком. Такие щедро оплачивают все сломанное, разбитое, делают подарки пострадавшим, извиняются и снова позволяют своим деткам делать все, что угодно, вместо того, чтобы однажды хорошенько тряхнуть чадо или попросту отказать в карманных деньгах. Но Сатри был взрослым мальчиком, потому «карманные деньги» тратил без счета, и Амрита, судя по всему, опустошила все свои счета.
К тому же Сатри, молодой красавец любовник, пожалуй, чуть старше ее собственного сына. Последняя любовь иногда дорого обходится, так случилось и с Амритой. Но при чем здесь предательство и убийство? Неужели Радживу до такой степени надоели материнские страдания, что сын решил попросту прикончить ее любовника?
– Однажды Хамид явился избитым до полусмерти, – продолжает свой рассказ Амрита, – вернее, его привезли и бросили у меня на пороге. Три дня я его выхаживала, в полицию сообщить он отказался, как и назвать тех, кто бил, но сказал, что с этого дня включен счетчик, сумма долга с каждым днем будет увеличиваться. Через десять дней ему будут нужны уже десять миллионов долларов! Это немыслимые деньги, у меня и половины суммы не набралось бы. Он попытался наглотаться снотворного, но я нашла пустую упаковку, вызвала врача, сделали промывание желудка.
– Проглотил десяток таблеток и сделал все, чтобы вы это заметили? – с усмешкой переспрашиваю я.
– Ты жестокая. – Амрита снова сигналит излишне резко и вздыхает: – Ты права, он изобразил попытку самоубийства. Но я слишком любила этого мерзавца, чтобы остаться спокойной. Выход был один – просить Раджива. Никто другой дать в долг такую сумму не смог бы, да и не захотел бы. Да, Хамид должен был получить приличные деньги за съемки фильма, но не столько.
Она снова некоторое время молча давит на газ и лихо лавирует между машинами. Я понимаю, что сейчас эта стальная женщина заново переживает свои неприятности и оценивает их трезво, не стараясь оправдывать любовника.
– Раджив мог дать деньги, он их не ценит, но не так, как Хамид. Но он не захотел. Сказал, что, если Сатри убьют за долги, большой потери не случится. У меня в ногах валялся избитый человек, которого я любила, а мой сын не желал спасти его! Кроме того, начались неприятности на съемках, администрация комплекса узнала, что по ночам в подземной галерее творятся какие-то дела, кого-то засекла видеокамера охраны… Был большой скандал, группу от съемок отстранили. Срыв съемок фильма грозил Сатри уже не просто потерей денег, но настоящей гибелью. И тогда я решилась…
Он не единожды говорил о том, что смог бы взять большой кредит с погашением из своего гонорара за съемки «Тадж-Махала», но просто под будущий гонорар ему бы никто не дал. Вот если бы им удалось найти алмаз и показать банкирам… Мол, аукционный дом мог бы поручиться за него, знай они о наличии алмаза. Но тайник в Тадж-Махале найти так и не смогли, а теперь и вовсе не получится. Мало того, он обнадежил очень серьезных людей, которые не простят.
Наступил день, когда Хамиду и правда осталось только выпить яд… Я не могла этого допустить, если можно получить кредит, только показав алмаз, то… Конечно, я не имела права этого делать, но сделала. Ради любви можно предать всех.
– Нет!
– Что нет? Ты любила когда-нибудь?
Теперь я молчу, а она искоса урывками разглядывает меня.
– Любила, но застрелила любимого человека, чтобы спасти других. Потому и оказалась в клинике у Ратхора с инфарктом.
– Я так не смогла. Я не сказала Хамиду, где находится алмаз, но принесла ему. Сама принесла. Понимала, что этим приговариваю себя к казни, но жертвовала собой, чтобы спасти его.
Я обомлела. Хранительница сама отдала алмаз, чтобы какой-то хлыщ, у которого не было ничего настоящего, продал его?
– Нет, – мотает головой Амрита. – Он не собирался продавать, хотел только показать, чтобы дали кредит… Хамида обманули, взяли алмаз на экспертизу и не вернули сразу.
Я понимаю, что она еще долго может оправдывать своего любовника, даже мысленно соглашаюсь с Радживом – такого легче убить, чем перевоспитать. Но меня интересует другое:
– Кто отвез бриллиант в Лондон?
– Приезжал какой-то представитель.
– Откуда он узнал об алмазе?
Теперь я буквально допрашиваю ее – быстро и жестко. В таком состоянии, в каком Амрита находится в эту минуту, она может рассказать многое, о чем раньше молчала.
– Я не знаю, как Хамид договорился с «Антисом», кажется, так назывался аукционный дом.
– Вы сами отдавали алмаз Томасу Уитни?
– Кому?
– Человеку, который в «Антисе» отвечал за «Тадж-Махал». Вы видели этого человека?
Амрита изумленно косится на меня.
– Нет, Хамид сказал, что если узнают, что алмаз ему не принадлежит, то и денег не дадут. Откуда ты знаешь, как зовут человека из «Антиса»?
– Просто знаю. Он пытался разыскать украденный алмаз в Мумбаи, а для этого пытался захватить меня. Не удалось, и его самого убили.
– Кто?
– Не знаю. Сатри получил десять миллионов фунтов стерлингов за бриллиант.
Амрита пожимает плечами:
– Этого я не знаю.
Меня охватывает ярость, сколько можно выгораживать этого хлыща?!
– Я не спрашиваю, а утверждаю: Сатри получил за алмаз аванс в десять миллионов фунтов. Вадант перевод этих денег подтвердил. Что было дальше?
– Джейн, откуда тебе все это известно? Кто ты?
– С этого надо было начинать. Сейчас я никто, а кем была совсем недавно, расскажу, как только вы закончите свой рассказ. Что было после того, как алмаз увезли в Лондон? – Мы словно поменялись ролями, теперь командую я. Конечно, Амрита может мне ничего не рассказать, но что-то подсказывает мне, что сейчас я единственная, кому она способна открыться. Мы были нужны друг другу – две женщины, попавшие в очень сложные ситуации, каждая в свою и каждая по-своему. И справиться могли только вместе, а потому вынуждены были быть друг с другом честными, хотя раскрывать все свои секреты я Амрите Ратхор все же не собиралась. Как и она мне свои.
