Джехан, не выдержав, выхватил саблю. Голова с глубоким шрамом на левой щеке покатилась с плеч, а Джехан прошипел:
– Никогда усыпальница моей жены, храм моей любви, не станет храмом богини смерти! Никогда!
Вытерев клинок и вернув его в ножны, он коротко приказал:
– Выбросить его тело собакам!
На следующий день он приказал Ага-Хану вызвать из Раджастана одного из Сингхов, только сделать это тайно.
Через две недели Джехан беседовал с Джай Сингхом, позаботившись, чтобы никто не подслушал. В тот день родился Орден Хранителей, о котором Сати хоть и не знала, но невольно оказалась причастной к созданию.
Трагедии сопровождают почти каждую смену власти, даже если наследник назван заранее. Обязательно находятся те, кто с этим не согласен.
Джехан не удивлялся тому, что сыновья стали воевать друг с другом за власть, причем сцепились все четверо – Дара, Шуджа, Аурангзеб и даже младший Мурад. Им было все равно, кого назвал наследником отец, падишах был болен, а потому пришла пора показать свою силу. Джехан возмущался лишь тому, что это произошло при его жизни.
– Я еще жив, а они уже зубами рвут друг друга!
Даже когда стало ясно, что падишах вовсе не собирается умирать, свара не прекратилась.
– Джаханара, словно меня уже нет!
Но его действительно не принимали в расчет, много лет занимаясь строительством и украшением Тадж-Махала, Шах-Джехан забыл наказ жены: не допустить борьбы за власть сыновей, и сам дал им в руки армии. Он знал, что Дара слабее, не склонен воевать, не любит армию. Аурангзеб, наоборот, вырос в седле и ауде, спал и ел с мечом в руках, гордился шрамом, полученным в бою. Отцу бы насторожиться, но он думал только о покинувшей его любви. В результате на юге у Аурангзеба оказалась сильнейшая армия, справиться с которой не смог не только Дара Шикох, но и сам падишах.
Аурангзеб не стал ждать, когда снова заболеет или умрет отец, – разбил братьев поодиночке и посадил теперь уже бывшего падишаха под замок.
Когда Шах-Джехану принесли в дар от Аурангзеба голову Дары Шикоха, падишах прошептал:
– Арджуманд, я не выполнил своей клятвы и твоей просьбы, наши сыновья убивают друг друга ради власти…
А почему бы и нет, у них был хороший пример, их отец так же поступил даже со слепым Хосровом и его новорожденным сыном, рожденным наложницей уже после гибели принца. И несчастного Шахрияра избавили от мучений проказы коротким взмахом меча. Все повторяется… Не об этом ли предупреждала Шах-Джехана его любимая Арджуманд?
Аурангзеб не стал убивать отца, он поступил гуманней – запер его в башне Ясмин с видом на Тадж-Махал. Там же во дворце Красного Форта сидела Джаханара. Ей единственной разрешалось навещать опального бывшего падишаха.
Двор давным-давно перебрался в Дели, в Агре остались только сады с усыпальницами да дома тех, кому жить в столице не позволяли доходы. Этот переезд начал сам Джехан, за падишахом покинули Агру и остальные. Жалел ли он теперь? Возможно, а может, и нет. Легче переносить поражение в одиночестве, чем на виду у всех.
Двор не осуждал Аурангзеба, столица не осуждала, Хиндустан не осуждал. Люди признают право сильного, а Аурангзеб был самым сильным Великим Моголом в то время.
Мусульманам он объяснил свержение отца тем, что падишах стал слишком плохим правоверным, и старшего сына Дару воспитал таким же.
Остальные не протестовали, потому что Шах-Джехан, хотя и был покровителем искусств, щедро одаривал бедных, много и красиво строил, изменив облик не только Агры, но за время возведения Тадж-Махала опустошил казну. Создав великолепнейшее сооружение в мире, навсегда прославившее его и его любимую Мумтаз-Махал, он, конечно, потратил не всю сокровищницу Моголов, но и не добавил в нее ничего. А ведь это главная заповедь любого правителя – ничего не терять, но как можно больше приобрести, будь то сокровища или новые земли. Красота вроде Тадж-Махала не в счет.
Огромные империи не могут стоять на месте, они либо развиваются, либо гибнут. При Шах-Джехане развивалась архитектура, искусство, поэзия, музыка, но ему оказалось недосуг бороться с проникающими в страну из Европы фиранги. Аурангзеб получил не разоренный, но заметно обедневший Хиндустан. Там, где ослабевает власть, немедленно находятся те, кто пытается из-под этой власти уйти и даже урвать себе кусок. Новому падишаху пришлось браться за оружие.
Аурангзеб удержал Хиндустан на прежнем уровне, но после него началось падение империи Великих Моголов.
А его отец Шах-Джехан просидел взаперти целых восемь лет. Он просто не мог умереть, не завершив огранку алмазного сердца. Хорошо, что об этом не подозревал его решительный сын…
Теперь предстояло еще одно: спрятать алмаз от жадных людских взоров навсегда.
Но как это сделать, если Джехан взаперти, единственная собеседница Джаханара тоже?
Удивительно, но падишах почему-то не волновался. Он не хотел расставаться с алмазным сердцем до самого своего конца, который был уже близок…
Джаханара с тоской смотрела, как тают силы отца. Было ясно, что ему осталось недолго, после смерти Мумтаз Шах-Джехан не хотел жить, его держало на свете только строительство Тадж-Махала. Если бы строил вторую, черную половину на другом берегу Джамны, прожил бы дольше, но новый падишах решил, что тратить остатки казны на увековечение памяти еще и отца не станет.
– Когда Шах-Джехан окончит свой жизненный путь, его тело будет торжественно захоронено рядом с телом Мумтаз-Махал! – такова была воля падишаха Аламгира, которого его сестра и отец по-прежнему называли Аурангзебом.
И, честно говоря, в огромном Хиндустане нашлось не так много людей, которые осуждали падишаха за такое решение. Империя слишком много сил потратила на возведение самого красивого здания в мире, чтобы не потребовать отдых.
Но думала Джаханара не об империи, а о том, что заканчивается жизнь одного из самых заметных ее правителей. Совсем скоро отец отправится в райские кущи и встретится там с матерью.
А она сама? Джаханара не боялась смерти, прекрасно понимая, что Аурангзеб будет рад расправиться с ненавистной сестрой. Но она была ответственна за сердце и тайну Тадж-Махала. Сидя взаперти в Жасминовой башне, она никому не могла передать свою тайну. Служанки, которых приставил Аурангзеб, докладывали ему о каждом шаге и слове пленников. Рассказать им значило бы отдать алмаз тому, от кого его прятали.
Шах-Джехан однажды сказал дочери:
– С Аурангзебом нельзя справиться, его надо пережить.
– Но как, отец?!
Неужели он надеется прожить дольше сына? Аурангзеб здоров и силен, а у Шах-Джехана закончились его жизненные силы. Да и Джаханара старше брата.
Пережить падишаха в его тюрьме невозможно, почему отец этого не понимает?
Джаханара прислушалась. Дыхание Шах-Джехана было хриплым и неровным.
