Алисия бросила на меня удивленный взгляд. Она не считала снятый материал чудом?
– Расскажите мне о Сингхе?
– А… – рассмеялась красавица, – и вы попали под его очарование.
– Вчера Сингх показал мне отснятый параллельно со сценарным вариант.
Я не знала, можно ли об этом говорить, но решила, что если Сингх не запретил, то можно.
– Вот в чем дело. Да, там другой фильм, совсем другой, правда?
– Конечно. Почему Сингх сразу не показал этот материал? К чему тратить время на пустышки, если есть такое?
Хилл чуть помолчала, задумчиво глядя вдаль, потом вздохнула:
– Я вообще его не всегда понимаю. Словно два человека в одном. Но соответствие со сценарием было нужно Санджиту, он договор подписывал. Раджив просто делал вид, что есть еще один вариант решения сцены и в отсутствие режиссера мы снимали именно его. В результате в запасе оказался словно второй фильм. А Сингх… с ним рядом быть не талантливым или даже негениальным невозможно.
– Он вообще подозревает о существовании чего-то кроме съемок?
Алисия рассмеялась:
– А ведь вы правы, сразу схватили суть Сингха – для него существует только фильм. Наверное, так и нужно, если хочешь сделать работу по-настоящему…
К Сингху подошел наш начальник охраны, что-то возбужденно зашептал. У Раджива заходили скулы – неужели нашли виновника происшествия? Спросить я не успела, раздался звонок Тапара:
– Мисс… как вас там? Немедленно привезите то, что взяли.
– Во второй половине дня…
Он даже договорить не дал:
– Я сказал сейчас!
А Сингх уже приказывал руководителю охраны съемочной группы:
– Салман, готовь автобусы и машины для техники тоже.
– Да, Раджив, не нравятся мне все эти волнения.
– Сворачиваемся и в отели. Никому с площадки не отлучаться! Сегодня же улетаем в Мумбаи. Что не получилось, сделаем на компьютере. Проследи за всем.
Сингх распоряжался, казалось, самими нашими жизнями. Вообще-то на площадке должна была командовать я, а он приказывать только как режиссер, но я чувствовала, что так лучше.
Я зашептала Абдулу:
– Прикрой меня, мне нужно… на минутку в полицейский участок. Это недалеко от отеля.
– Рани, нельзя, – покачал головой Абдул. – Сингх не уедет, пока не найдет вас.
– Не бойся, я предупрежу Кадеру, что приеду сразу в отель.
Но поговорить с начальником охраны не удалось, того уже и след простыл. Решив, что быстрей доберусь до вотчины Тапара и вернусь обратно, чем разыщу начальника охраны, я бросилась ловить такси.
И сразу поняла, что просчиталась. Дороги запружены, на улицах черт-те что. Таксист, конечно, творил чудеса, как и все водители Индии, но крыльев у машины не было, потому времени мы потеряли много. К тому же ехали какими-то улочками, пробираясь между машинами, толпами возбужденных людей и невозмутимыми коровами.
Таксист категорически отказался ждать меня и ехать в сторону «Обероя»:
– Нет, госпожа, это слишком опасно. И вам не советую.
– Но я там живу!
– Нет, госпожа, – повторил он.
Тапар был зол, словно сто чертей, он буквально вырвал у меня из рук папку и коробочку и швырнул все в сейф, сделав выпроваживающий жест рукой. Видно, это его излюбленная манера общения.
У меня ни малейшего желания общаться с этим толстым взяточником не было.
Выбравшись из участка, я поискала глазами какого-нибудь менее осторожного таксиста, но обнаружила только велотакси. Однако и этот ехать практически через районы мина-базара отказался:
– Только в другую сторону.
– Хорошо, поехали к Тадж-Махалу, там я разберусь.
– Там много людей, они сердитые, госпожа.
– Поехали хоть куда-нибудь!
Мы поехали. Гугл подсказал, что проще всего добраться до Западного входа в Тадж-Махал, пересечь комплекс пешком и у Восточного входа взять другое такси до «Обероя». Не удалась даже первая часть задуманного, у Западного входа собралась какая-то толпа, таксист высадил меня, не доехав, и умчался так быстро, как позволило ему его средство передвижения.
И тут раздался звонок, которого я больше всего боялась. Голос Сингха был предельно резок:
– Где вы?
– Я… – Я закрутила головой, пытаясь подобрать хоть какой-то ориентир, на глаза попала вывеска ресторана «Тадж», конечно, чуть в стороне, но вполне подходяще, – я в «Тадж-Махале». Ресторане «Тадж» у Западного входа. А что?
– Оставайтесь там, не делайте и шага из ресторана! Я сейчас за вами приеду.
– Что случилось? – Я и без ледяного тона Сингха понимала, что вокруг творится неладное.
– Сидите внутри, черт бы вас побрал! – рявкнул он, отключаясь.
В ресторан меня впустили, но на мою попытку что-то заказать официант замотал головой:
– Нет, госпожа, кухня не работает, мы закрываемся.
– За мной сейчас приедут, но не ждать же на улице. Кофе хоть дайте.
Кофе принесли. И стакан воды тоже. На вопрос, что происходит, не ответили. Официант только пожал плечами:
– Протестуют против туристов в Тадж-Махале.
Сказал и опустил глаза. Верно, если не будет туристов, не будет и их ресторана.
Сингх приехал довольно скоро, ничего не объясняя, он просто потащил меня за руку из ресторана примерно в том же направлении, откуда я пришла. Моего велотаксиста, конечно, не было, зато стоял внедорожник самого Сингха. Безо всяких намеков на вежливость, затолкав меня внутрь салона, Раджив сел за руль и поспешил прочь. Он не боялся ехать по улочкам района Кейсерэт-Базара.
– Как вы попали в «Тадж»?
– Приехала, – пожала я плечами. Не объяснять же, что была в полицейском участке.
– Откуда, если все подъезды к Тадж-Махалу закрыты? Можно приехать только через Кейсерэт-Базар. Я приказал никому не покидать съемочную площадку без моего разрешения!
Вот этот тон меня уже взбесил.
– Я не маленький ребенок!
– Вы хуже! Маленького ребенка я бы просто запер. – Он перехватил мой взгляд, брошенный на полицейский участок, мимо которого мы как раз проезжали, почему-то усмехнулся и посигналил очередному пешеходу, невозмутимо шагавшему прямо посреди улицы. – Мы немедленно улетаем в Мумбаи, придется забыть свои игры в Агре и заняться делом в Болливуде.
Я понимала, что спорить глупо, а потому молчала. Он мог бы просто оставить меня в ресторане, откуда даже не выберешься, но предпочел вытащить.
Сингх водил машину так, словно не просто прошел курсы по экстремальному вождению, а выиграл какой-то международный чемпионат. Разговаривать оказалось невозможно, остаток непростого пути мы молчали.
