Караван принца и принцессы едва успел пройти Дели, когда Кандагари стало совсем плохо. Перепуганные лекарки не знали, что делать, пока одна из них не сообразила, что дурнота принцессы может означать счастливое событие – она понесла!
Юная женщина и без преувеличенных восторгов своих лекарок знала, что это так, однако изобразила радость и неведение.
Хурраму шепнули, что жена готова сообщить радостную весть. Принца охватило двоякое чувство – одновременно облегчение и опасение. Беременность Кандагари позволяла ему не приходить к жене, но если она родит сына, то первенцем станет не ребенок Арджуманд, как мечтал Хуррам.
Повитухи немедленно пообещали сына:
– Ваше высочество, вы обязательно родите принцу сына! У такого льва, как принц Хуррам, будет много сыновей.
Прорицатели тоже твердили принцу, что у него будет много детей, и сыновей в том числе, только не говорили, кто именно их родит.
А пока главным было дурное самочувствие принцессы. Хуррам немедленно этим воспользовался, приказав остановиться в Панипате. Он надеялся получить письмо от Арджуманд, а его все не было. Принцесса мучилась от дурноты, принц от неизвестности. Хуррам не мог понять – он писал часто, а Арджуманд не отвечала! Неужели забыла или встретила кого-то другого? А вдруг с ней что-то случилось?!
Лахор одинаково с Бардхаманом отдален от Агры, только в другую сторону. Тысячи косов разделяли влюбленных. Самый быстрый гонец не доберется туда и за полмесяца. Хуррам вздыхал, понимая, как осложнилась их с Арджуманд переписка. Он не подозревал, что падишах распорядился останавливать всех гонцов со стороны Бенгалии и сначала показывать письма ему. Джехангир вовсе не был так жесток, не имея возможности переписываться с Мехрун-Ниссой, он просто хотел читать письма Арджуманд, а потом отправлять их дальше Хурраму. Племянница так забавно описывала их охоту, игру в шахматы, стрельбу из лука и мушкета, философские споры… Падишаху становилось завидно, имей он возможность писать Мехрун-Ниссе, не стал бы мешать Арджуманд и Хурраму, но…
Джехангир не считал нужным отправлять письма Арджуманд немедленно после прочтения, первое же письмо долго лежало у падишаха, в то время как его несчастный сын ждал, мучаясь от худших подозрений.
Выручил верный Джафар, который отправился в сторону Бенгалии, минуя Агру. По дороге он встретил гонца от Мехрун-Ниссы и Арджуманд и забрал у того письмо девушки. Наконец-то принц смог убедиться, что любимая его не забыла!
Караван наследника престола стоял в Панипате так долго, как только было возможно. Хуррам делал вид, что обеспокоен состоянием жены, а пока она приходила в себя, решил изучить место решающей битвы своего предка Великого Могола Бабура, ведь именно здесь состоялось сражение, после которого путь на Дели и Агру оказался для моголов открыт.
Он ходил по окрестностям, якобы представляя это великое сражение, слуга следом нес «Бабур-наме», с которым принц время от времени сверялся. Однако мысли Хуррама были далеко от Панипата, они витали в Бардхамане, где его любимая зачем-то училась стрелять из мушкета.
Только недовольство падишаха, который перестал получать письма из Бенгалии вместо принца Хуррама, вынудило наследника престола двинуться дальше в Лахор. Принцесса все еще чувствовала себя плохо, но это ее мужа беспокоило уже меньше, он наладил переписку с Арджуманд, минуя Агру.
Далеко в знойной Бенгалии ждала его любимая Арджуманд, а рядом, в тенистых садах Лахора, страдала нелюбимая Кандагари. Ее не радовал ни великолепный дворец, ни фонтаны, восстановленные по приказу принца, ни танцовщицы, ни музыка, ни даже горы вдали, так похожие на ее родные. Принцесса тяжело переносила беременность, ее лицо покрылось темными пятнами, справиться с которыми не получалось никакими средствами, она потеряла всю свою привлекательность, а потому старалась не показываться мужу на глаза, чему Хуррам был даже рад.
Они жили каждый сам по себе: принц занялся строительством и изучением вопросов управления огромной территорией – под его властью были земли почти от Дели до гор, окружающих Кабул. Хуррам решил доказать отцу, что он хороший сын, и после рождения у Кандагари ребенка надеялся попросить разрешения на новую женитьбу. Арджуманд писала, что ждет, что думает только о нем.
Все шло хорошо – он правитель большого Хисар Фироза, молодая жена вот-вот родит, любимая готова стать его женой, как только это разрешит падишах, сам Джехангир тоже доволен сыном… Арджуманд желала сопернице родить сына, чтобы у любимого была законная гордость. Оставалось только ждать.
Но как же трудно считать месяцы, если даже минуты без любимых кажутся вечностью!
– Ай вай!
В зенане дворца Лахора стоял переполох. И без объяснений было понятно – у принцессы начались роды. Кандагари страшно устала, сначала ее сильно тошнило, потом живот стал огромным, а тело неповоротливым. Ноги стали похожи на слоновьи, она целыми днями лежала, требуя, чтобы опахала служанок не останавливались ни на мгновение, но плавные движения не разгоняли духоту, а время тянулось невыносимо медленно.
Когда пришел срок рожать, несчастная женщина была так измучена, что не думала уже даже о сыне, скорей бы просто избавиться от этой тяжести!
Девочка родилась маленькой и крикливой. Глядя на нее, было трудно поверить, что это красное сморщенное личико породили два красивых человека, что в ее венах кровь Великих Моголов и великих правителей Персии. Внучка падишаха Джехангира и правнучка шаха Аббаса после своего появления на свет вовсе не казалась ни хорошенькой, ни приятной.
Через несколько дней все изменилось, многие дети не очень хороши, едва появившись на свет, но все уже свершилось – увидев это орущее красное создание, Хуррам и вовсе отдалился от жены душой. Стоило столько мучиться, чтобы родить крошечную девчонку. Где же обещанный повитухами сын?!
Глава 13
Почти вся группа, вернувшаяся в Мумбаи, в сборе. Не хватает главных действующих лиц – Сингха и, конечно, Алисии.
Они появляются втроем – Раджив, Алисия и Салман, о чем-то увлеченно беседуя.
Все мое существо способно выдать только одну мысль: «Че-е-ерт!» Кажется, я понимаю, что находят в Сингхе поклонницы. Он тоже хорош в обтягивающей плечи футболке и с увлажненными после душа волосами. У меня внутри почему-то растет паника. Это так неожиданно, что, боясь себя выдать, я завожу ничего не значащую беседу с Майей. Она рада встрече со мной и соглашается, что погода совсем не зимняя (словно я знаю, как тут зимой), а смог сегодня с утра что-то слишком заметен. По реакции Майи я прекрасно вижу, что это не так и вовсе не жарко, но говорить больше не о чем.
Сингх еще пару минут беседует со своими спутниками, окидывает взглядом зал и призывает всех к вниманию. Он говорит, что студия звукозаписи, на которую рассчитывали, пострадала в результате пожара, возникшего из-за чьей-то нерадивости, починят не скоро, вторая занята, а еще на одной слишком плохая аппаратура. Можно улететь в Лондон и записать звук там, но там тоже пока занято. Потому у нас образовались недельные каникулы. Он отпускает всех отдохнуть и просит тех, кому предстоит сниматься в рекламном ролике, собраться в Агре в «Тара Гранде» через неделю. Остальные отдыхают еще, запись звука в Лондоне в конце месяца, недостающее будет сделано тоже на «Пайнвуде».
