— Ты чего? — обиделась Зоя Федоровна. — Зачем мне летать? Я на девятом этаже живу.
Глава XI
Пользуясь разговорами, Алехин проник в пустой кабинет Зои Федоровны и позвонил Соньке Лужиной.
Было время, когда они запросто могли сделаться мужем и женой. Лет семь назад, когда Алехин только начал работать в страховой конторе. Но Сонька сразу начала водить его за нос. Даже в самые лучшие месяцы их отношений она не отвергала ухаживаний речника Косенкова. Позволяла водить себя в разные интересные места, провожать до дома, вывозить на веселые пикнички, но если что, сразу рядом с нею оказывался мрачный речник Косенков. Устраивая счастливое будущее, Алехин на самых льготных условиях последовательно застраховал все немалое Сонькино имущество, даже устроил ей льготное свадебное страхование, но вышла Сонька за речника. И теперь Алехин видел ее раз в год, когда скромно заходил к Косенковым пролонгировать их многочисленные страховки. При этом Сонька смотрела на Алехина с укором.
Разговаривал он с ней всегда на одну тему.
— Ну почему так? — с ходу пожаловался. — Ну почему, Сонька, как что-то плохое, так это непременно со мной? Сама погляди. Всех соседей посносили, а мой домик обходят. Мне что, жить на пустыре до старости?
— Ну ты даешь, — издалека ответила Сонька, сладко позевывая.
— Сразу видно, что ты спишь, — разозлился Алехин. — Все работают, а ты спишь.
— Ну ты даешь. — Загадочно намекнула: — Может, я сейчас не одна…
— Нужен мне твой речник!
— Ну ты даешь. Совсем глупый.
— С тобой поглупеешь, — пожаловался Алехин и попросил: — Сонька, ну придумай что-нибудь!
Сонька знала, о чем он.
Время от времени Алехиным овладевал зуд перемен.
Бросить к чертям осточертевший деревянный домик с деревянными удобствами под многочисленными окнами девятиэтажки, забыть про печку, пожирающую тонны угля и дров и старомодно коптящую на зеркальные окна девятиэтажки! Он был согласен на любую квартиру.
— Ты же начальница обменного бюро, — с укором сказал он Соньке. — Ты же все можешь.
— Ну ты даешь. Твоя хибара официально предназначена под снос, — зевая, объяснила Сонька. — Мы даже на учет не можем поставить тебя. Хоть в Совет министров звони.
— А ты? — спросил Алехин с надеждой.
— Сволочь ты, Алехин, — рассердилась Сонька. — Было время, я тебе все предлагала. Я всю себя тебе предлагала. А ты растоптал. Все мое было в твоих руках.
На самом деле Сонька преувеличивала. Все ее всегда было в руках жадного речника Косенкова. Все равно Сонька до сих пор укоряла Алехина: дескать, слушался бы меня, и все мое было бы у тебя в руках.
Он повесил трубку.
Что-то его тревожило, но он никак не мог понять — что.
Не хулиганы же, всучившие ему игрушечного металлического рака.
Да и не пойдет он больше по тому переулку. Он в тот переулок пошлет милиционера сержанта Светлаева. Но все равно что-то такое тревожило Алехина. Что-то такое вторглось в его жизнь. А-а-а, вдруг вспомнил он. Этот голос по телефону. Мерзкий, чужой, страшный голос. «Горит, Алехин, море… Горит…»
Глава XII
Алехин незаметно выскользнул из кабинета.
А метелки вовсю разошлись. Особенно Ася.
Ася всегда была натурой художественной, хоть и прихрамывала с детства, как Серая Шейка. Однажды ее стихи напечатали в городской вечерней газете. Алехин радовался вместе со всеми, но потом Зоя Федоровна попросила и его написать что-нибудь. «Но по делу… — повела она глазами в сторону Аси. — Короткую рекламную статейку о льготной страховке для очень пожилых людей, например». Алехин написал, но из редакции ответили, что для них это скучновато.
Он осторожно провел рукой по лицу.
Все-таки странно. Длинноволосый дважды заехал мне по морде, потом меня били о забор, а кожа неиспорченная. У него даже настроение улучшилось. «С одним моим приятелем, — вмешался он в разговор, — такое случилось. Был у меня приятель в Томске. Жена от него ушла».
Метелки так и сгрудились вокруг Алехина.
Тема несложившейся жизни всегда их болезненно волновала.
А приятель Алехина был человеком благородной души. Такого каждый обидеть может. Жена его оказалась стопроцентной самкой. Он без всяких споров оставил ей и квартиру, и обстановку, и детей, а сам трагически скитался по друзьям и знакомым, случалось, ночевал на вокзале. Начальство, боясь потерять замечательного слесаря, выделило ему комнату в пустом, обреченном на слом здании на месте бывшего городского аэропорта на Каштаке.
Там приятель и зажил.
А звали его Коля, руки золотые.
Мог, кстати, и поддать. А поддав, мог побить самку. Но по своему углу сильно соскучился. Вселившись наконец в комнату, твердо решил: все, хватит, теперь целую неделю отдыха! Обстановку его комнаты составили мягкий диван, а у противоположной стены в метре от входной двери — холодильник. На диван Коля набросил простыню, чтобы уже никогда этим не заниматься, а холодильник загрузил некоторой едой и красным портвешком. И первый вечер в собственной комнате решил отдать не гостям, а отдыху и глубоким благородным раздумьям.
Стояло лето.
Окно распахнуто настежь. В пустом доме ни души.
Коля, раздевшись до трусов, солидно прогуливался от мягкого дивана к белому холодильнику и обратно. Подойдет босиком к белому холодильнику, возьмет небольшой вес красного портвешка и довольный топает обратно к мягкому дивану. Полежит немного, отдохнет, подумает и снова топает к белому холодильнику. Хорошая жизнь. Коля решил жить так долго, пока не отдохнет полностью.
Малость захорошев, залег на диване.
В окно заглядывала луна, весело мерцали летние звезды.
Звезды мерцали так ярко, так близко, что казалось, протяни руку и ухватишь любую. Коля когда-то читал или слышал, может, что звезды на самом деле — это не серебряные гвоздики, а самые настоящие солнца. А значит, вокруг разных звезд обязательно могут быть разные планеты. Даже такие, как Земля. А если есть планеты, то на них возникает жизнь.
От чего?
Да от сырости.
Ну а если уж на какой-то планете появляется жизнь, знал Коля, ее уже ничем не остановишь. На Земле, например, пробовали всякое. И напалм жгли, и взрывали водородную бомбу, и устраивали искусственные землетрясения, и просто сжигали в специальных печах большие количества людей, а жизни наплевать на все это — развивается. Ведь простому человеку, такому, как Коле, что? Простой человек, он как? Вот он получил комнату в пустом доме и доволен.
Коля понимал, что на других планетах все, наверное, немножко не так, но твердо верил в тот факт, что если уж на какой-то планете появилась жизнь, то ее уже ничем не остановишь. Удобно устроившись на диване, раскурив недорогую отечественную сигарету «Прима» (он все предпочитал отечественное), Коля мысленно представил, что где-то за миллиарды, а может, за биллионы верст от него, на совсем другой отдаленной планете, тоже пережившей, как и Земля, множество войн, даже атомных, может, вот совсем, как он, Коля, лежит сейчас и смотрит на сияющие над ним звезды некий внеземной самец. Может, он тоже вчера получил небольшую личную жилплощадь. И вот теперь отдыхает, купил межзвездного портвешка.
