– Открывается от малейшего сквозняка, – посетовал он, – а у тебя уж больно свирепый охранник.
– Охранник?
– Я о собаке.
– На самом деле, Собака – пес, мальчик.
– Один бес, клыки, как у чудовища, – отмахнулся дядька.
И вдруг мне пришло в голову, что он гораздо трезвее, чем можно было подумать, если вспомнить все опрокинутые им за время ужина рюмки.
Пока я пыталась заставить себя хотя бы немножко расслабиться, он достал из шкатулки деревянную птичку, похожую на детскую свистульку, с растопыренными крыльями из мелких лоскутов.
– Сейчас, сейчас, – забормотал себе под нос изобретатель, ссыпал на ладонь из мешочка мелкие прозрачные камушки.
– Это магические кристаллы? – быстро спросила я, с трудом представляя, откуда он смог достать столько камней.
– Угу, – пробормотал Уилборт, копаясь в сложенной горсткой пятерне. – Ты не помнишь, но раньше ты частенько ездила со мной за кристаллами…
На комнату обрушилось испуганное молчание. Дядька бросил на меня опасливый взгляд.
– Почему ты думаешь, что я не помню? – тихо спросила я, теребя юбку.
– Ты была совсем ребенком.
Мы оба знали, что он врал.
В тишине под дверью злобно и хрипло залаял питбуль. Казалось, пес действительно пытался ворваться в захламленную мастерскую.
– Я, наверное, пойду. – У меня пересохло во рту.
– А птичка?
– Посмотрю, когда ты ее покажешь семье. Я открою дверь сама.
– Замок заедает…
Он двинулся в мою сторону, неосторожно качнул стол, и пирамиды из мелких вещиц посыпались на пол, а мне под ноги отлетела шкатулка размером с кулак. От удара крышка раскрылась, и на грязный пол высыпался серый порошок, переливающийся в свете магической лампы.
Некоторое время я смотрела на страшную находку, а потом вымолвила:
– «Звездная пыль»?
Уилборт нервически обтирал вспотевшие ладони о штаны.
– Та самая, которой отравили мою дуэнью? – Мой голос казался истонченным, в нем слышались истеричные ноты.
Я посмотрела на дядьку, у него дрожали губы. Он догадался, что я знала о похищении.
– Почему, Уилборт? Сколько ни думаю, а понять все равно не могу. Почему?
Он сделал ко мне шаг, и я невольно отскочила. Нас разделил стол.
– Уилборт, ради всех Святых Угодников, стой на месте!
– Ты, Анна, не знаешь правды! Не знаешь, какая несправедливость случилась в этом доме. Каким подлецом был Валентин!
Он точно ударил меня в живот. В голове стало пусто.
– Надо же! – выдохнула я. – Убийцу, и правда, нанял ты…
Дядька изменился в лице.
– Когда Генри назвал твое имя, я решила, что он лжет. Кто такой в сущности Генри? Он мог оговорить кого угодно из семьи, но ты действительно пытался избавиться от меня. Чем я тебе так сильно досадила, что ты не хотел моего возвращения?
Было невозможно представить, чтобы человек комплекции Уилборта, возраста и образа жизни умел двигаться с такой проворностью. Он бросился ко мне, по дороге сметая вещи со стола. Возможно, дядька хотел меня просто остановить, но я испугалась. Рванула к двери, принялась тормошить застрявший в замочной скважине ключ.
Уилборт впился пальцами в мое плечо и, резко развернув, впечатал в дверь. Со всего маху я шибанулась затылком о торчавший дверной глазок, а обезумевший изобретатель, дыша мне в лицо свежим перегаром, захрипел:
– Дети отвечают за грехи своих родителей! Если бы ты знала, что ей сделали, то сама бы захотела подвинуться! Ты ведь всегда была хорошей девочкой. Правда, Анна?
– Отпусти меня! – Что было силы, я толкнула дядьку.
Он действительно отступил, растопырив руки. Ключ провернулся, щелкнул замок. С хриплым лаем в домик ворвался взбешенный питбуль, а секундой позже бросился Уилборту на грудь. В воздухе мелькнули ноги в истоптанных домашних туфлях. Дядька лежал на спине, пригвожденный к полу злобной тушей, щерившей ему в лицо оскаленную пасть.
– Убери собаку, – хрипел он.
Дверь открылась, толкнув меня круглой костяной ручкой в бок, и я потеснилась, позволяя войти Владу. Он хмурился и казался сосредоточенным, только вот лицо было белее полотна, как у сильно испуганного человека.
– Увидел, что питбуль рвется в мастерскую… – Он сжал мои плечи, заглянул в лицо. – Уилборт тебя ударил?
Я мелко затрясла головой и выдавила через вставший поперек горла ком:
– Просто напугал.
Незаметно нас окружили люди. Началась суматоха. Откуда ни возьмись, появились и слуги, и сами Вишневские. Со скованными за спиной руками дядька растерянно крутил головой и что-то бормотал себе под нос. Со стороны он выглядел безумцем.
– Иди-ка ты в дом, – мягко велел Влад, накрывая мои плечи пиджаком.
– Допился, – как будто издалека донесся голос Кло. – Совсем крыша от вина съехала.
Я была бы не против, чтобы и у меня съехала крыша. Вокруг вместо темного сада Вишневских зацвел мир розовых пони, где родные дядьки никогда не посылали наемных убийц к племянницам.
Мне не запомнилась дорога до комнаты в гостевом крыле. Войдя, прижалась спиной к стене и съехала на пол. Полная луна, с любопытством выглядывающая из-за деревьев в окне, казалась яркой, как магический кристалл.
– Уилборт, какой из кристаллов сильнее, голубой или желтый? – Я демонстрирую дядьке камушки. Вряд ли он мог чувствовать, что они живые, теплые, с пульсирующей внутри жилкой. Если сжать в кулачке, то слышится биение крошечного магического сердечка. Тук-тук, тук-тук.
– Желтый кристалл сильнее. Им что угодно можно сделать, – отвечает Уилборт.
– Даже сделать маму счастливее?..
Я ненавидела свои неизменно светлые воспоминания.
– Анна, ты здесь? – прозвучал в соседней комнате голос Влада.
И вдруг стало ясно, что сама того не подозревая, я спряталась на его половине супружеских покоев. Под смежной дверью вспыхнула и погасла полоска света, прозвучали тихие шаги, и он возник на пороге.
– Ты здесь?
Я пожала плечами. Не уверена, что он смог разглядеть молчаливый ответ через темноту.
Он прошел и неожиданно уселся рядом, прислонился спиной к стене. Поджав коленки, я уткнулась в них лбом. Не хотелось, чтобы Влад увидел стоявшие в глазах слезы. Мне следовало испытывать злость и желать мести, но меня охватывало чудовищное разочарование, а потому хотелось плакать.
– Ты в порядке? – спросил Влад в тишине.
Я помотала головой, а потом пробормотала:
