– Берем с собой или пусть сам добирается? – уточнил Влад.
– Ну, вряд ли он сгрызет сиденья или покусает кучера, – справедливо рассудила я и уж никак не ожидала, что в чувство трусишку Горский приведет чувствительным пинком под ребра.
Втроем, вымокшие до нитки, мы уселись в салон. Охотник за привидениями, окончательно вернувший сознание, вытерся полотенцем и, задрав голову, рассматривал вживленный в обшивку магический кристалл, позволявший держать в салоне комфортную температуру.
– Надо же, никогда не ездил в такой дорогой карете, – присвистнул он и ковырнул пальцем затянутую в натуральную кожу стенку.
– Только не сгрызи обивку, – буркнул Влад, и у меня вырвался испуганный смешок.
– Ребят, вы, вообще, кто такие? – полюбопытствовал охотник. – Вы богачи?
– Мы те, кто исполнит три твоих желания, если ты перестанешь задавать вопросы, – предложила я, высушивая тряпицей распущенные влажные волосы. – Дерзай.
– Хочу двадцать золотых! – тут же нашелся он. – Нет, лучше тридцать.
Если бы я действительно являлась доброй феей, то зевнула бы от скуки. Почему люди первым делом просили денег? Ведь на свете существовало так много хороших и важных вещей.
– Проси полтину, – подсказал Влад. – Тебе попалась исключительно богатая золотая рыбка.
– Пятьдесят… пять золотых и собственную карету, – глаза охотника алчно блеснули.
– А лошадку к карете не нужно? – посоветовала я.
– Нужно! Конечно! Я же не впрягусь в карету сам.
– Хорошо. Лошадку купишь на пятьдесят пять золотых, даже две и породистые. У золотой рыбки подошел к концу лимит щедрости.
Охотник, кажется, немного обиделся и промычал:
– Ну, хоть накормите?
– Скажи спасибо, что мы тебя на съедение горным тиграм не оставили, – с иронией посоветовал Влад.
– Здесь нет тигров, – огрызнулся противник.
– Вот ведь свезло.
В горах темнело быстро и одним махом. Вроде только смеркалось, как вдруг окрестности погрузились в темноту, моментально перебравшуюся в салон. Лица попутчиков сгладились и потеряли четкость, только на потолке ярко и весело подмигивал зеленоватым огоньком магический кристалл.
Улицы селения тоже оказались неосвещенными, и единственным источником света для возницы являлся фонарь со слабым трещащим кристаллом на козырьке каблучка. Охотника мы высадили у ладного особняка, принадлежавшего местному старосте, но не успели тронуться с места, как услышали крик:
– Стойте!
Он раскрыл дверь кареты, сунул голову в криво нахлобученной шапочке и спросил:
– Добрая фея, дай расписку, что выполнишь мои желания!
– Сейчас у доброй феи испортится настроение, и тогда она натравит на тебя судебного заступника за вымогательство, – пророческим тоном пообещала я.
– Понял, – откланялся любитель привидений, но тут же снова заглянул к нам: – Точно не накормите?
Когда мы, наконец, остались в карете вдвоем и повернули в сторону единственного, по словам вымогателя, постоялого двора у подножия горы, то я спросила:
– Как долго меня не было?
– Достаточно долго. Когда они вернулись на курорт, то Пруденс поняла, что вас перепутали, и подняла тревогу. Все думали, что ты была в карете с принцессой, но ты оттуда не вышла, и начался переполох. Я тут же поехал к молельной.
– Мы с Пруденс так похожи, что нас постоянно кто-нибудь путает.
– Именно поэтому не стоит снимать следящий кристалл, – нравоучительно заметил Влад.
– Да я и не снимала, – недоуменно пожала я плечами. – Похоже, в молельной камень затух, а потом вообще лопнул…
Я замерла, вдруг поймав себя на мысли, что, очевидно, он полагал, будто на мне надето обручальное кольцо, отданное им вчера. Немедленно горячие объятия под дождем обрели совершенно иной смысл. Он думал, что я приняла его!
– Оказывается магические кристаллы такие хрупкие, – вымолвил он странным голосом. И хотя меня скрадывала темнота, я все равно попыталась спрятать руку с магическим кольцом в складках еще влажного платья.
Рекомендуя единственный постоялый двор, любитель мертвых невест обмолвился, что «заведеньице явно не тянуло на столичную Грант-Отелю», но когда мы вкатили во двор, то обнаружили, что он был заставлен каретами, забрызганными грязью и омытыми дождем.
– Он вроде говорил, что здесь жуткая дыра, – удивилась я, насчитав пяток экипажей, притом не из дешевых.
Когда мы вошли в едальню, откуда уходила лестница на второй этаж к комнатам для постоя, то нарвались на шумную пирушку. Маленький зал с грубо сколоченными из досок столами утопал в полумраке. Свечи, прилепленные к деревянной круглой лампе на потолке, не справлялись с плотной темнотой, подступавшей из углов.
Едва мы перешагнули через порог, как дорогу перегородили дородные мрачные сунимы. Влад моментально спрятал меня за спину, чтобы принять удар в случае чего на себя, и мне пришлось встать на цыпочки, чтобы выглянуть из-за его плеча. Догадка оказалась верна, и на плащах у разбойников действительно поблескивал вышитый герб личной охраны Его Высочества.
– Эдмонд здесь…
За телохранителями маячил испуганный хозяин постоялого двора.
– Мы на ночлег, – пояснил Влад.
– Сегодня здесь закрыто, – объявил один из стражей.
– Я с леди Анной Вишневской, – тихо произнес Горский, впервые за время повторного знакомства назвав меня согласно бабкиному титулу. Как ни странно, это сработало, и здоровяки расступились. К нам кинулся хозяин, явно никогда не видевший такого числа аристократии в одном месте, особенно в деревенском постоялом дворе.
– Мы хотим две комнаты, – начал Влад.
– Осталась только одна, – покачал он головой.
Горский замялся, но от усталости я согласилась бы спать в хлеву, лишь бы там было сухо, а потому поторопилась согласиться:
– Берем.
В номер нас взялась проводить бледная девица в чепце. Когда мы поднимались по лестнице, она держала свечу над головой и беспрестанно оглядывалась, проверяя, не отстали ли мы. Из едальной залы доносились возбужденные крики, и я невольно бросила вниз быстрый взгляд. За одним из столов, прямо перед Эдмондом, изрядно хмельные денди из свиты принца боролись на руках. Поединок выглядел и жалким, и смешным, ведь руки у избалованных аристократов походили на тощие макаронины, никаких крепких жил под рубашками. Хлоп! И один ударил кулаком противника по столешнице.
– Я выиграл! Мне задавать вопрос! – Он оглянулся в поисках жертвы. – Ваше Высочество, правда и рюмка?
– Правда, – хохотнул он, прихлебывая из высокой глиняной кружки какой-то напиток.
– Как она на вкус, Анна Вишневская? И впрямь походит на ледяную вишню?
