Миллер запустил одну из первых и наиболее успешных в истории схем, которые мы называем финансовыми пирамидами, или схемами Понци (хотя самому Чарльзу Понци, в честь которого назвали эту аферу, на тот момент было всего семнадцать лет). Возьми у Петра и отдай Павлу. И все будет хорошо, пока у тебя есть бесперебойный приток капитала. Хуже становится, когда этот поток иссякает. В пересчете на современные деньги Миллер получил около 25 миллионов долларов чистого дохода. Его схема была «преступной и мошеннической», как гласили документы суда, его намерением было «завладеть денежными средствами обманным путем». Он был виновен в присвоении имущества и «преступных махинациях».
«Я не виновен», – заявил суду Миллер.
Суд удалился на совещание. Миллера проводили в небольшую камеру рядом с залом заседаний. Следующий час он тихо сидел на стуле в углу, читал газету и изредка шутил с охранниками. В шесть его отвезли в тюрьму на Реймонд-стрит, ярус В, камера 6.
30 апреля Миллеру вынесли приговор – десять лет в Синг-Синге. Это было максимально суровое наказание, предусмотренное законом. Миллер был потрясен. Его адвокат умолял о смягчении наказания. Судья твердо стоял на своем: «Это серьезный вопрос – заслуживает ли подобное предприятие настолько сурового наказания. Я считаю, что заслуживает».
Да, сказал судья Дженкс Хершберг, жертвы вели себя «невежественно и необдуманно». Разве можно поверить, что кому-то дали прозвище «520 процентов» за беспрецедентные дивиденды? Все в этой истории буквально кричало о мошенничестве. Но виноваты были не жертвы, а Миллер, и ему следовало заплатить за свои деяния.
В человеке, который снова предстал перед судом в июне 1903 года, не осталось почти ничего от щеголеватого джентльмена, который когда-то выманивал у людей миллионы долларов. Согбенный, надломленный недугом, мучительно кашлявший – неделей раньше он пережил приступ, который едва его не прикончил, – Миллер с огромным трудом держался прямо во время трехдневного судебного заседания. На этот раз он выступал свидетелем по делу своего партнера и адвоката, полковника Роберта Аммона. В обмен он надеялся на досрочное освобождение.
По пути через так называемый Мост Вздохов Миллер чуть не потерял сознание, и от падения его удержали только руки охранников. «Какими бы горькими ни были мои чувства по отношению к мистеру Аммону, их смягчает то, что я теперь на собственном опыте знаю, что значит страдать в тюрьме, – завершил он свои показания. – Я здесь, чтобы рассказать правду, не важно, послужит она для оправдания или для обвинения мистера Аммона».
В пятницу 10 февраля 1905 года Миллер был помилован за содействие следствию. Аммон занял его место в Синг-Синге.
Следующие десять лет Миллер тихо жил в Роквилл-центре и работал в продуктовой лавке под именем Уильямс Шмидт: он позаимствовал его у своего шурина. Никто не знал его историю, пока они со Шмидтом не поссорились. Миллер заявил на него в полицию, обвинив в нападении, Шмидт в отместку рассказал о нем правду соседям и прессе. «Я должен был взять псевдоним, – сказал позднее Миллер, – иначе я никогда не смог бы честно зарабатывать себе на жизнь. Никто не поверил бы Миллеру, но как Шмидт я вполне сносно устроился».
Тем временем схема Миллера продолжала жить своей жизнью, перейдя в новые руки. Так, компания «Вашингтон синдикат» даже обещала те же самые дивиденды в размере еженедельных 10 % от первоначального вклада. «Разве история Миллера ничему не научила вкладчиков? – спрашивал нового управляющего въедливый репортер. – Разве вы как деловой человек не понимаете, что регулярно зарабатывать десять процентов в неделю на Уолл-стрит или где-либо еще просто невозможно?»
«Я ничего такого не знаю, – ответил тот. – Люди говорят, что на Уолл-стрит можно получить и сто процентов в день. Я видел, как они составляют планы и делают подсчеты, но не могу объяснить вам точнее, потому что сам ничего не понимаю в акциях. Полагаю, мистер Ламонт знает, что делает».
А как же тот факт, что предприятие основано на той схеме, которой пользовался Миллер? «Схема не совсем такая же, – был ответ. – Но даже если и так, что с того? Еще неизвестно, может быть, Миллер вернется и продолжит свое дело. Сегодня я слышал, что люди предлагают пятьдесят центов на доллар за его депозитные свидетельства. Похоже, кто-то еще верит в него, несмотря на то, что пишут в газетах».
* * *
Оптимистические когнитивные искажения обладают огромной силой. Но убеждение, при всей своей неотразимости для мишени, может стать не менее губительным и для мошенника. Блеск успеха ослепляет. Многие аферисты занимаются своим ремеслом годами, даже десятилетиями. Миллер вознесся и пал довольно быстро, это правда. Но духовный преемник Миллера Берни Мэдофф вел ту же самую игру более десяти лет (по самым скромным оценкам). А наш старый знакомый Фред Демара мошенничал на протяжении пятидесятых, шестидесятых и семидесятых, пока обстоятельства наконец не заставили его встать на путь исправления. Чем дольше длится карьера мошенника, тем больше вероятность, что он наконец сделает неосторожный шаг.
Иногда аферы, о которых мы узнаем, кажутся просто невероятными. Неужели кто-то действительно надеялся, что такое сойдет ему с рук? Но логика убеждения действительно стала гибельной ловушкой для многих мошенников. Чтобы совсем потерять совесть, нужно много времени. Пример Миллера это прекрасно иллюстрирует. «Эта афера, при всей своей наивности, была довольно умеренной по размаху, но, упав на питательную почву, постепенно разрослась», – писал судья Гудрич в особом мнении по делу Миллера. 10 долларов – довольно скромная сумма. 1,2 миллиона – совсем другое дело. Джона Лерер, журналист, успевший напечатать две книги, которые, как затем выяснилось, состояли из подтасовок и намеренного искажения фактов, тоже попался не сразу. Это произошло после того, как он решил фальсифицировать не что-нибудь, а высказывание Боба Дилана. Дилан еще жив, у него много преданных фанатов, которые следят за каждым его словом. Когда ложь открылась, первой реакцией людей были шок и недоумение: разве можно быть настолько беззастенчивым? Ответ был таким же, как в деле Миллера. Лерер начал далеко не с Дилана. Он начал с его десятидолларового эквивалента. Годы шли, никто ничего не замечал. К моменту фиаско он, скорее всего, уже чувствовал себя совершенно непобедимым. Со временем аферисты становятся такими же самоуверенными и беззаботными, как те, кого они обманывают. Они считают, что удача будет улыбаться им вечно. У меня все схвачено, все идет хорошо и так будет продолжаться всегда. Поймай меня, если сможешь. Иногда такой образ мыслей и становится причиной их поимки. Если бы они вели себя скромнее, возможно, мы верили бы им и дальше.
Переселившись на Лонг-Айленд, Миллер не то чтобы обнищал, но явно с трудом сводил концы с концами. Каким образом? Куда ушли деньги? Большую часть так и не вернули, долги инвесторам так до конца и не выплатили. (По мнению Митчелла Зукоффа, инвесторы получили в среднем по 28 центов с каждого доллара.)
Миллер был так уверен в себе, что сам попался в ловушку доверия. Прежде чем уехать в Канаду, он передал все дела синдиката своему юристу Роберту Аммону, в том числе ценные бумаги на сумму около 200 000 долларов, – всего, как он позднее сказал суду, он оставил ему 255 000 долларов. Доверьтесь мне, сказал Аммон Миллеру. Право адвоката не разглашать полученную от клиента информацию поможет сберечь деньги. Он обо всем позаботится.
