— Извините меня за бестактность, но у вас что, нет доступа к протоколу осмотра места преступления? Там есть перечень украденных ценностей. Его составлял ваш капитан Сидорченко. Кстати, очень толковый опер.
— Ты, друже, знову за свое? Мне нужно знать не то, что есть в протоколе, а то, о чем там не написано. Чи тоби трэба пидсказати, про що йдэ мова?
— Даже если я вспомню о какой-то мелочи, не указанной в бумагах, следствию это все равно большой пользы не принесет. И вреда, наверное, тоже. Да и вообще, мои связи с Беляковым никакого отношения к этому делу не имеют, — парировал Черепанов.
— Ох ты розумный який! Кажеш, следствию не мешаешь? — Перебейнос тяжело выдохнул, он все больше злился. — Тебе что, захотелось в Шерлока Холмса поиграть? Бисова ты дытына…
— Да что, в конце концов, случилось, Юрий Викторович?! — с досадой произнес Черепанов. — Вы все вокруг да около! И вообще, мы ведь ведем не первое журналистское расследование, не так ли? И вам при этом никогда не мешали, а, наоборот, помогали. Тогда вы не жаловались и даже благодарили нас. А Виталия Заборского и вовсе хотели забрать к себе в штат. Так что же не так на этот раз?
— Що було, то було, карту не зминыш, — согласился Перебейнос. — Тилькы тоди, пробачь, у меня на руках нэ було отакой от бумаги.
Из внутреннего кармана своего наглаженного кителя полковник достал сложенный пополам листок и развернул его перед Черепановым.
— Между прочим, дружэ, это письмо из центрального аппарата МВД. Его прислал один из заместителей министра. Не последний, как ты понимаешь, человек. Тебе интересно, что в нем написано? Так я тебе расскажу, — Перебейнос отпил чаю и, немного успокоившись, продолжил: — До моего сведения доводится, что директор телерадиокомпании «Зенит» господин Черепанов, по их оперативным данным, замешан в похищении драгоценностей из дома бизнесмена Белякова Степана Степановича. Да к тому же с последующим убийством его жены Беляковой Полины Георгиевны. Вот как обстоит дело, мой друг. А ты спрашиваешь, что случилось. Это я, Иван Сергеевич, хочу у тебя спросить: что случилось? Что же на самом деле пропало у Белякова? Зачем твой Заборский ездил в Харьков? К кому он ездил? Ты бачиш, хлопчэ, скикы до тэбэ пытань.
Полковник достал большой клетчатый платок и вытер вспотевшую лысину.
— Если бы я тебя, Иван Сергеевич, не знал столько лет, было бы сложнее, а вернее проще. Сидел бы ты у меня как минимум в «обезьяннике». А так… Как считаешь, не за этой ли хреновиной приходили к нашему Белякову гости, а?
С этими словами Перебейнос достал из кармана фотографию, на которой была изображена скифская пектораль.
— Эта вещь, упоминаемая в письме из главка, принадлежит государству. И место ей не в кабинете Степана Степановича, а в музее. Ты, мий добрый хлопче, мою думку зрозумив? — снова перешел на суржик полковник. — Тому, пробачь, скажу видвэрто: якщо зараз не видкриешь всэ, що знаешь про цю антикварну хрень, то, згидно закону, який ты добрэ знаеш, маю повнэ право затримати тэбэ прямочки тут, у твоему кабинэти.
Такого поворота событий Черепанов не ожидал. Помешивая ложкой остывший чай, он сознательно тянул время и думал, как вести себя в сложившейся ситуации.
О том, что он согласился помочь Степану Степановичу в поисках пекторали, знали немногие. Да и о ее существовании сотрудникам милиции вроде бы мало что известно. Во всяком случае, в списке пропавших вещей Беляков ее не указывал. Получается, что оба они недооценили доблестную милицию? А может, и не милиция у нас такая умная, а кто-то третий? Тот, кто хорошо знает и про пектораль, и про участие в этом деле сотрудников телекомпании «Зенит». И самое главное, тот, кто не хочет, чтобы это журналистское расследование продолжалось.
Все эти мысли пронеслись в голове у Черепанова за несколько секунд. Он понял, что полковник не шутит. Бумага из главка не давала ему шансов спустить это дело на тормозах. Придется поделиться с милицией информацией, тем более что они с Виталием все равно собирались проинформировать об этом капитана Сидорченко.
— Хорошо, Юрий Викторович, — решился на откровение Черепанов. — Я расскажу вам все, что нам известно о золотой пекторали и о людях, которые ее похитили. Но, чтобы у вас не возникало подозрений относительно моей роли в этом деле, прошу связаться с господином Беляковым, который подтвердит, что поиском пекторали я занимаюсь по его личной просьбе.
— Не лукавь, друже, — уже более миролюбиво произнес Перебейнос. — Просто тебе некуда деваться, вот ты и юлишь, как уж на горячей сковородке, чтобы свое алиби доказать…
— Так вот, — пропустил мимо ушей последнюю фразу полковника Черепанов, — после известных событий Степан Степанович лично попросил меня помочь ему в расследовании убийства жены и краже пекторали, которую, приобрел для своей коллекции. Вы же прекрасно знаете, что он занимается коллекционированием древностей.
Иван помедлил, как бы собираясь с мыслями.
— Правда, Беляков уверял меня, что поначалу эта вещь его не особо интересовала, а когда стало ясно, что к нему в руки попал раритет, задумался. Он понимал, что приобретение пекторали не вполне законно, но соблазн был очень велик. Очевидно, эта вещица действительно относится к IV веку до нашей эры.
— Про пектораль можешь мне не рассказывать, — перебил Черепанова Перебейнос, — по антиквариату и всяким иным вопросам наши спецы меня уже просветили. Давай, Иван Сергеевич, ближе к делу.
— Ну хорошо, — согласился Черепанов, — человека, который продал пектораль, мы с Заборским уже установили. Им оказался не какой-то «черный копатель», а археолог, преподаватель Харьковского университета Реваз Константинович Мачавариани. Как эта реликвия попала к нему, мы пока не знаем. Скорее всего, он нашел ее во время очередных раскопок под Велико Анадолью, откуда недавно вернулся. Словом, Беляков купил пектораль у Реваза Мачавариани, а кто-то третий, которого мы с Заборским окрестили Антикваром, узнал об этом и пожелал иметь в своей коллекции эту вещь.
Но как это сделать? У Антиквара был лишь один способ раздобыть желаемый предмет — выкрасть его. На Белякова люди Антиквара вышли через Реваза. Получив необходимые сведения, они убили археолога, инсценировав несчастный случай. Затем каким-то образом установили, что пектораль хранится в домашнем сейфе Белякова, и ждали удобного случая, чтобы проникнуть в его дом. Такой случай вскоре представился — Степан Степанович улетел в Америку. Их планы чуть было не разрушила жена Белякова, которая неожиданно вернулась из театра и застала в особняке грабителей. Этим она подписала себе смертный приговор. Устранив свидетеля, преступники выкрали пектораль, а доллары и украшения взяли для отвода глаз. Антиквар был уверен, что Беляков не станет заявлять о пропаже скифской пекторали.
— То-то и оно, — кивнул Перебейнос. — С Беляковым будет отдельный разговор. Все же для государства пектораль представляет огромную ценность.
— Меня это тоже беспокоит, — поддержал его Черепанов и продолжил свою мысль: — Степан Степаныч попросил меня не распространяться насчет того, что столь ценная находка находилась у него дома, а не в музее. Так что все вопросы по ее приобретению адресуйте лично ему. Он не хотел, чтобы кто-то, а тем более милиция, знал о пекторали и моей роли в частном расследовании. Думаю, на то было две причины. О первой мы уже упомянули: пектораль Беляков приобрел не совсем законно. Но, мне кажется, для него важнее было другое: он сам хотел найти этих грабителей и убийц и наказать так, как считал необходимым. Боюсь, в его планы не входило передавать преступников вам. И по-моему, Степан Степанович не ошибся, полагая, что против него действует сильная фигура. Антиквар, судя по всему, богатый и с большими связями человек. Письмо из центра с попыткой скомпрометировать меня — верное тому подтверждение.
