Писаренко посмотрел на часы. Было начало десятого. Еще пять минут назад Станислав Аркадьевич собирался разбудить жену, чтобы накануне отпуска вместе проехаться по магазинам. «Ехать в Европу со старыми вещами — это не уважать не только европейцев, но и себя», — заявила вчера Татьяна. Но теперь генерал решил отложить этот шопинг и взялся за телефон.
Через сорок минут он входил в подъезд многоэтажки, где находилась одна из конспиративных квартир его департамента. Автоматически бросив взгляд на стоянку, Станислав Аркадьевич отметил, что автомобили майора Сивцова и капитана Волошина уже на месте. Генерал жил неподалеку и мог бы доехать сюда минут за пятнадцать-двадцать, но он всегда придерживался принципа «не царское это дело ожидать подчиненных». Лифт поднял его на нужный этаж, но не успел он протянуть руку к звонку, как дверь отворилась. На пороге стоял капитан Волошин. «Напугал, чертяка», — беззлобно подумал генерал, проходя в квартиру.
Своими офицерами он был доволен. Не было еще случая, чтобы ребята не выполнили его поручения. Они даже внешне были чем-то похожи. Оба среднего роста, с короткими стрижками и невыразительными чертами лица. Встретив таких на улице, никогда не обратишь внимания. Вот только глаза… Генерал видел такие глаза, когда пришлось участвовать в охоте на волка. Зверя завалили с третьего выстрела, и все торопились сфотографироваться на фоне трофея. Подойдя к волку, Станислав Аркадьевич увидел его стекленеющие глаза. Они были холодными как сталь и пронзающими до самого нутра. Взглянув в них, генерал фотографироваться передумал.
В прихожей его встретил майор Сивцов. Пропустив начальника вперед, он вошел в комнату и, дождавшись, когда тот сядет в кресло, пристроился рядом на диване. За все это время ни один из офицеров не проронил ни слова. Генерал особенно ценил их за это.
— Я вот почему вас вызвал… — Писаренко немного помедлил, ожидая, пока усядется капитан. — Не нравится мне эта канитель в Лугани. Для нас важно, чтобы там царили мир и покой. Тогда наш груз будет проходить этот регион как нож по маслу. А младший Полищук со своими друзьями-готами устроил возню вокруг этой проклятой пекторали. Мне стало известно, что местные опера уже вышли на их след, теперь только и ждут команды «фас».
Он посмотрел на своих подчиненных, но их лица не выражали ничего, кроме готовности слушать.
Станислав Аркадьевич продолжил:
— Маршрут через Лугань для нашего товара создавался десятилетиями, и я не позволю, — в этом месте генерал сделал паузу и повторил более громко, — не позволю, чтобы какие-то разукрашенные сопляки нарушили эту цепочку. Вместо того чтобы заниматься делом, все они бросились искать эту золотую цацку!
Писаренко зло выматерился и, чтобы успокоиться, замолчал.
Выждав несколько секунд, тихим вкрадчивым голосом заговорил майор Сивцов:
— Станислав Аркадьевич, думаю, что у нас появилась возможность найти настоящую пектораль. По сведениям наших информаторов, пару дней назад в Лугани объявился сынок экономки Беляковых. Тот самый, которому удалось скрыться от нас в Крыму. Мы еще выясним, где он находился все это время, но главное в другом: этот пацан ищет выход на людей, которые купили бы у него очень дорогую антикварную вещь.
Майор замолк. Все, что нужно было сказать, он сказал. Писаренко, зная эту привычку Сивцова, понял, что офицеры ждут от него дальнейших указаний. А вот с этим генерал решил не торопиться. Слишком много в последнее время было холостых выстрелов. Сейчас следовало сработать чисто, ведь шанса заполучить-таки эту пектораль может больше и не представиться. Примерно часа полтора они уточняли детали предстоящей операции в Лугани.
За этим занятием их и застал телефонный звонок проснувшейся Татьяны:
— Дорогой, ты не забыл, чем мы собирались сегодня заняться?
— Нет, дорогая, но, по-видимому, тебе придется ехать по магазинам одной. У меня срочные дела, и часа через два я выезжаю в Лугань.
Поймав удивленные взгляды Сивцова и Волошина, Станислав Аркадьевич отошел к окну. Он удивился своим словам не меньше, чем подчиненные. Решение ехать в Лугань и лично возглавить операцию возникло спонтанно, но, закончив разговор с Татьяной и еще раз взвесив все за и против, он понял, что принял верное решение. Пора в этой истории с пекторалью ставить точку…
А тем временем в Лугани уже вторые сутки подряд Олег Сливко пил водку. Пил дома, пил в кафе, пил в сквере на лавочке. Никогда особо не увлекавшийся алкоголем, парень не мог остановиться. Первую рюмку он выпил, кажется, позавчера, когда местный журналист Заборский привез его в опустевшую квартиру. Вещи в ней были разбросаны, диванные подушки разодраны в клочья, цветы из горшков вырваны с корнем. Олегу даже показалось, что в комнатах пахло чужими люди, которые здесь что-то искали. Что-то… Теперь Олег знал, что искали какую-то скифскую пектораль. И что именно из-за нее убили его маму. И что эти люди ни перед чем не остановятся, пока не найдут эту самую пектораль.
О смерти мамы ему рассказали в милиции. И как Олег ни старался, не смог сдержать слез. Ведь мама погибла из-за него! Не будь того пакетика с белым порошком, она не помогала бы бандитам выкрасть пектораль из дома Беляковых. И была бы жива…
Когда один из милиционеров предложил ему помочь в задержании этих бандитов, он сразу согласился. Тем более что и делать-то особо ничего не нужно. Подумаешь, ходить по городу и спрашивать, кому нужна дорогая побрякушка из золота. И все дела. Вот он и ходит. А то, что при этом пьет водку, так это ненадолго. Вот сейчас выпьет последнюю рюмку, и все.
— Олег! Олег! Ты слышишь меня? — откуда-то издалека услышал он голос своей новой подружки, с которой познакомился пару часов назад в городском парке. — Пойдем домой, Олежек. Ты где живешь?
На этих двоих нельзя было смотреть без смеха. Худой, коротко стриженый парень с такой же худой, в черных куртке и шортах девушкой. Огромная копна иссиня-черных волос на голове подруги компенсировала их недостаток на голове ее пьяного друга. Обняв друг друга за плечи, эта парочка, издали похожая на циркуль, стала медленно двигаться в сторону автобусной остановки.
Со стороны за ними наблюдало сразу несколько человек. Капитан Волошин неторопливо жевал чебурек на соседней лавочке. Майор Сивцов сидел в бежевых «жигулях», припаркованных за одним из многочисленных торговых киосков. Когда приметная парочка втиснулась в подошедший автобус, капитан выбросил недоеденный чебурек в урну и не спеша сел на заднее сиденье «жигулей». Машина с офицерами из Киева тронулась вслед за удаляющимся автобусом.
Сразу же после этого парень и девушка, целовавшиеся у всех на виду чуть ли не на проезжей части дороги, быстро вскочили в подъехавший микроавтобус с тонированными стеклами. Заторопились и двое мужиков, которые усердно ковырялись в моторе старенькой «явы». Двигатель мотоцикла чихнул пару раз и с третьей попытки все-таки завелся. Даже упитанный дядечка, вальяжно куривший сигару за рулем «тойоты», вдруг куда-то заспешил. Площадка перед торговыми киосками быстро опустела…
Сивцов и Волошин перехватили «ходячий циркуль» уже на подходе к дому, в котором жил Олег Сливко. Резко взвизгнули тормоза, хлопнули дверцы — и через пару секунд парочка уже барахталась на заднем сиденье их автомобиля. Немногочисленные пешеходы так ничего и не поняли. Процедура «принудительной посадки пассажиров» была отработана подручными Писаренко до автоматизма.
