На улице стоял октябрь. Октябрь 2013 года.
Эпилог
Киев встретил его настороженно. Выйдя на привокзальную площадь, Черепанов внимательно осмотрелся и вдруг поймал себя на мысли, что, пытаясь увидеть перемены в любимом им городе, он хотел, чтобы их не было вовсе или было как можно меньше. Но опытный взгляд журналиста сразу же отметил большее, чем обычно, количество людей в милицейской форме и военном камуфляже. На стенах вокзала появились новые указатели, поясняющие, где находится комендатура, куда нужно обращаться беженцам из Крыма и с юго-востока Украины. Надоедливых таксистов, которых у выхода с вокзала было всегда много, стало еще больше. Спешащая в сторону метро молодежь вела себя как обычно — шумно и весело. У многих из них рюкзаки или одежда были украшены яркими сине-желтыми ленточками. Такого раньше не было. А вот лица у пожилых людей показались Ивану более озабоченными. Хотя, встречаясь взглядом со стариками, он видел в их глазах спокойствие и уверенность.
В столицу Иван приехал по делам своей телекампании — накопились вопросы, связанные с перерегистрацией фирмы, нужно было кое-что уточнить и в Национальном совете по телерадиовещанию. Но самое главное — это встреча с генералом Перебейносом. Вот уже больше месяца Юрий Викторович не давал Черепанову покоя своими звонками, мол, приезжай, есть разговор.
С тех пор как им с Виталием Заборским все-таки удалось выйти на след скифской пекторали, прошел почти год. За все это время Черепанов ни разу не встречался с Перебейносом. Генеральское звание Юрий Викторович получил практически сразу же после того, как древнюю пектораль специальным авиарейсом отправили из Харькова в столицу. Ну а потом начались известные всем события киевской зимы 2013 года, и милицейскому генералу было не до встреч с друзьями. Черепанов не сомневался, что и сейчас генерал вряд ли уделит ему много времени. Поэтому он был немало удивлен, когда, сообщив Перебейносу о своем приезде, услышал в трубке знакомый суржик:
— От и добрэ. Ты, Иван Сергеевич, устраивайся в гостиницу, займайся своими справами, а вот после работы жди меня на чашку чая. Причем имей в виду, что чай я привезу с собой.
Перебейнос появился в гостинице уже ближе к девяти вечера. Все такой же шумный, он возник на пороге номера без предварительного звонка.
— А как вы, Юрий Викторович, узнали, в какой гостинице я остановился? — немного растерявшись, спросил Иван, который весь вечер прислушивался к телефону.
— Обижаешь, Ваня. Ты еще только билет покупал, а мне уже об этом доложили, — весело ответил Перебейнос, но увидев растерянное лицо Черепанова, продолжил уже серьезно: — Сам понимаешь, время сейчас такое, что каждый, кто едет из наших краев, сразу же попадает в поле зрения доблестной милиции. И потом, генерал я или нет?
С этими словами он поставил у стола большой фирменный пакет с рекламой одного из киевских супермаркетов. «По всей видимости, это и есть обещанный “чай”», — отметил про себя Иван, убирая ноутбук и бумаги, с которыми работал в ожидании гостя. Зная вкусы Перебейноса, он тоже заготовил в холодильнике кое-что для «чаепития».
— А я ожидал увидеть вас в генеральском мундире. Или еще не пошили? — окинув взглядом мощную фигуру Юрия Викторовича, спросил Иван, расставляя на столе рюмки и закуски.
— Да пошил, пошил, — усаживаясь за стол, ответил Перебейнос. — Только в последнее время не любит у нас народ генералов, особенно милицейских. Мы же все ворюги и дармоеды. Запросто плюнуть могут…
По-видимому, Черепанов задел больную для Перебейноса тему и, чтобы отвлечь его от неприятных мыслей, поспешил перевести разговор в другое русло.
— А что это вы с собой принесли? — спросил он у генерала, указывая на папку для бумаг.
— Ты, Иван Сергеевич, не лезь попэрэд батька в пэкло. Сначала давай по рюмке «чая» выпьем да хорошенько закусим, а потим вжэ и побалакаемо. Я, между прочим, к тебе прямо со службы.
«Чаепитие» продолжалось больше двух часов. Иван никогда не считал Перебейноса своим другом, но поймал себя на мысли, что события прошлого года сблизили их настолько, что ему доставляло удовольствие видеть перед собой эти глаза с хитринкой, слышать русско-украинский суржик, смеяться незатейливым шуткам земляка.
В какой-то момент генерал вдруг резко встал и направился к окну. Открыв его, он в полном молчании долго всматривался в темноту ночного города.
Потом так же внезапно повернулся к Черепанову и абсолютно трезвым голосом произнес:
— А пришел я к тебе, Иван Сергеевич, вот зачем…
Из пластиковой папки для документов, которая все это время лежала на прикроватной тумбочке, Перебейнос принялся вынимать какие-то фотографии, вырезки из газет и журналов, распечатки из интернета и сосредоточенно раскладывать их на столе.
— Помнишь, Ваня, того бульдозериста, который нашел клад?
— Конечно помню.
— В конце мая прошлого года пропал под Волновахой. А сына нардепа Полищука не забыл?
— Эдичку? Да как же его забудешь? Лично я предпочел бы, чтобы этот тип не гулял на свободе.
— Его арестовали вместе с другими, крышевавшими наркотрафик в Лугани. Недавно состоялся суд, и сидеть нашему Эдику долго. А теперь, Ваня, выслушай старого опера и постарайся не перебивать. На все твои вопросы я отвечу в конце, — предупредил он Черепанова.
Свой рассказ генерал начал с октябрьских событий в Харькове:
— Когда подполковник Яковлев прилетел спецрейсом в Киев, среди встречающих был и я. К тому времени меня уже включили в состав комиссии, которая должна была установить подлинность пекторали и подготовить для бывшего президента документ о вариантах ее использования в дальнейшем.
Ты, наверное, слышал, что наш Виктор Федорович излишне доверчиво относился к различным приметам, любил послушать народные байки. Поэтому, когда кто-то из членов комиссии предложил показать находку экстрасенсам, он сразу же поддержал эту инициативу. Да в этом предложении и не было ничего нового. Сегодня любой старшеклассник знает, что последние лет десять силовые ведомства многих стран используют ясновидящих на полную катушку. Короче, показали мы эту цацку нашим экстрасенсам. И знаешь, что они ответили?
Иван, помня просьбу генерала не перебивать его, только вопросительно посмотрел на Перебейноса.
Тот заглянул в один из лежавших перед ним листков и продолжил:
— Пектораль — очень древняя вещь. Более тысячи лет назад на нее было наложено родовое проклятие. Из-за этой пекторали погиб не только Митридат, погибли все его сыновья и родственники. Да что там, погибло все Боспорское царство! Любому человеку, народу или государству, которые незаконно владеют ею, а также их пособникам в этом деле гарантированы большие неприятности.
Я не знаю, поверили в это члены комиссии или нет, но, когда они решали, что же делать с пекторалью, все как один поддержали предложение сначала отправить ее на экспертизу европейским экспертам. Короче, уже в первых числах ноября 2013 года скифская пектораль находилась в одном из музеев Италии. А теперь смотри сам.
