Историки пуританизма проанализировали также результаты кампании против пуритан, которую повёл их убеждённый противник Ричард Бэнкрофт, сменивший архиепископа Кентерберийского Джона Уитгифта после его смерти в конце февраля 1604 г. Всему духовенству под угрозой лишения прихода предлагалось подписаться под тремя статьями, одобряющими строй установленной церкви. Пуритане утверждали, что подписаться отказались около 300 священников
, известный английский историк второй половины XIX в. СР. Гардинер считал, что таких священников было 60 человек, а к 1609 г. некоторые примирились с предъявлявшимися требованиями, в результате чего их осталось 49 человек
. С. Бэббидж утверждал, что отказавшихся подписаться было не более 90.
Примерно к этой цифре в итоге пришли современные исследователи — лишены прихода были, насколько удалось установить, от 73 до 83 священников-нонконформистов. Методичное давление властей на пуританских священников во время этой кампании сочеталось с благоразумием и избирательностью — лишенные приходов не были лучшими и наиболее известными из пуританских священников, а с лидерами обходились осторожно, так как они могли возглавить более массовое движение, будучи лично ущемлёнными
.
Но результаты этой кампании были, по словам П. Коллинсона, «ограниченными и частично иллюзорными», поскольку пуританские священники могли подписаться под статьями и продолжать делать свое дело под защитой светских покровителей и в тех случаях, когда нетребовательным был местный епископ. При следующем архиепископе Кентерберийском Джордже Эбботе (1610–1633) в национальном масштабе не предпринималось широких преследований пуритан, так что жизнь пуританских священников была далека от нетерпимой
.
Исследователи отмечают, что одним из следствий усиления преследований пуритан при Бэнкрофте стал в 1605–1606 гг. рост сепаратизма. Среди большинства пуритан в эти годы продолжалось изменение в понимании Реформации — она теперь воспринималась как совершенствование благочестия, морали, а не только как установление новых внешних форм управления церковью. Для радикально настроенных пуритан, стремившихся к переменам в церковной организации, после 1604 г. было два основных выхода — или сепаратизм, или «не отделившийся конгрегационализм», и оба пути, как считают исследователи, в будущем вели к индепендентству, проявившему себя в годы гражданской воины.
По мнению П. Коллинсона, после 1604 г. пуритане никогда не противостояли правительству как единая и сплочённая партия с одной согласованной программой очищения англиканской церкви: в английском протестантизме стал развиваться внутренний раскол. Дальнейшим выражением расхождения мнений по религиозным вопросам в английском протестантизме стало появление различных религиозных сект в годы гражданской войны. Потерпев неудачу как организованная форма давления на церковные и светские власти в его пресвитерианском варианте, пуританизм отнюдь не ослаб в своем воздействии на жизнь английского общества — распространение религиозной и моральной практики пуритан в различных социальных слоях продолжалось
.
Одним из важнейших вопросов, касающихся итогов деятельности пуритан к началу XVII в., является оценка степени распространения пуританизма в английском обществе. Из-за нехватки материалов для выводов здесь трудно мыслить в категориях статистики, и есть простор для суждений с элементами умозрения, что и отразилось в существующих точках зрения на этот счёт среди британских историков. Определение численности пуритан обычно предпринимается в связи с определением численности католиков — изменения в этих обеих группах нонконформистов отражают динамику религиозных процессов в данный период. Лучше это удается в случае с католиками, так как по графствам предпринимались попытки осуществить их перепись, но и здесь в общенациональном масштабе сколько-нибудь точных данных нет. В определении числа пуритан интересная попытка решить этот вопрос была предпринята Р.Г. Ашером. Его данные, опубликованные ещё в 1910 г., при всей уязвимости его методики, продолжают обсуждаться. Рассуждавшие по этому поводу историки, однако, больше продвинулось в разборе нюансов позиции Ашера, чем в составлении какого-либо другого представления при решении этого вопроса.
Р.Г. Ашер в своей двухтомной работе «Реконструкция английской церкви»
высказал мысль, что в начале XVII в. 75% населения Англии были совершенно равнодушны ко всем формам управления церковью и деталям церемоний. Из остальных 25%, Ашер определил долю последователей англиканской церкви в 18%, всех англичан-католиков, открыто признававшихся в своих убеждениях — в 5%, а пуритан — лишь в 2%. Историки полагают, что в таком подсчёте Ашер преувеличил число приверженцев англиканской церкви
.
М. Кнэпиен, высказываясь по этому поводу, соглашался относительно позиции 75% англичан, но очень критично отзывался о двухпроцентной доле пуритан. По его мнению, из оставшихся 25% около 15% составляли пуритане, затем, в 1590-е годы, их численность несколько снизилась, но, тем не менее, на рубеже XVI–XVII вв. они всегда превосходили численность англикан
.
При этом Р.Г. Ашер считал, что в начале XVII в. не было и десятка из числа людей глубокомыслящих, кто принимал бы во всем существовавший строй церкви, но несогласие в чём-то не превращало сразу этих людей в пуритан. Ашер сосчитал упоминаемых в различных источниках того времени пуританских священников, выявив 281 имя. 105 из них имели университетские степени бакалавра и магистра, а по-настоящему известными деятелями были чаще всего упоминаемые 50 человек
. Проделывая последовательно такие редукционистские операции и выявляя ядро пуританского движения, Ашер в итоге заявлял, что оно чуть ли не сводится к деятельности этих 50 человек: о них мы читаем в исторических источниках, они писали трактаты, составляли планы действий и исполняли их, организовывали петиции и собирали под ними подписи
.
Критикуя цифры, предлагаемые Р.Г. Ашером, историки во второй половине XX в. отмечали, что он привлекал для изучения лишь тех пуританских священников, которые фигурировали в официальных документах властей, прежде всего в материалах церковных судов, где им угрожали лишением прихода, но не включал в свои подсчёты тех, кто был по убеждениям пуританином, но не доводил дело до превращения в нонконформиста, чтобы не испытывать житейских проблем. Ашер считал лишь священников с бенефициями и не упоминал викариев, просто проповедников с лицензией, в то время как пуритан было особенно много в числе последних. К тому же некоторых священников в графствах из-за авторитета на местах в суд просто не вызывали. Явно противоречит недооценке распространённости пуританизма Ашером и то, что сторонники пуритан практически в каждом парламенте 1580–1620-х гг. выдвигали получавшие поддержку законопроекты. Пуритане с успехом собирали подписи под своими петициями. Большой интерес вызывали «пророчества», на которые собирались также светские лица. Все это «без натяжки свидетельствует о значительном влиянии пуританизма в обществе, хотя оно на основе изучения сохранившихся источников и невыразимо в точных цифрах
.
Современные историки, в отличие от Р.Г. Ашера, не считают, что степень религиозного индифферентизма англичан на рубеже XVI–XVII вв. была так высока. Как считает П. Коллинсон, лишь около 20% населения страны было безразлично к религиозным вопросам, что отмечали пуритане. Посещение церквей в целом по стране было довольно небрежным, но в Лондоне и пригородах с конца XVI в. собиралось на службы столько прихожан, что им не хватало места. Иногда это происходило из-за небольших размеров церквей, поскольку в течение XVI в. численность населения в стране заметно выросла
.
