Как сегодня.
Если ему было не по себе, он, во всяком случае, не показывал виду. Широко расставив ноги и скрестив на груди руки, он стоял перед Артуром, напоминая платяной шкаф из массивного дуба. Тренированный Артур при росте метр восемьдесят пять по сравнению с ним казался щуплым. Но это не мешало ему задевать Тео. Не так прямо и примитивно, как болельщики «Академии Джабс», но в своём, Артуровом стиле - гораздо подлей.
- Не беда, что свою контрольную ты провалишь, - сказал он мягко. - Твоя мать надеется, что хоть кто-то в семье чего-то достигнет. Твоего брата, я слышал, должны условно- досрочно освободить.
Публика слегка зашумела. Я обнаружила среди других голов каштановые волосы Эмили и удивилась. Она никогда не проявляла интереса к баскетболу. Тем не менее она с интересом вслушивалась в разговор. Рядом с ней стоял Сэм- Стыдись и снимал происходящее на свой мобильник.
- Всё-то ты слышишь, ангелочек сусальный, - сказал Тео, и Персефона, оказавшаяся рядом со мной, громко вздохнула. - Наверно, свои локоны ты завивал у парикмахера.
Артур ответил снисходительной усмешкой:
- Плохо, наверно, ощущать на себе такое давление и быть единственным, кто в семье умеет читать и писать. Невелика радость закончить жизнь, как твой предок, чистильщиком мостовых. - Он принюхался к Тео. - Хорошим чистильщикам всегда найдётся работа.
Кто-то в группе слушателей хихикнул, кто-то из младшей группы тихо стал скандировать: «Тео, Тео, найди свой део!»
Тео вздохнул, словно скучая:
- Я, конечно, знал, что ты, ангелок из сусального золота, всегда был снобистской задницей, но раньше всё-таки не таким. До того как твоя команда не захотела избрать тебя капитаном. Почему, интересно, она так сделала?
Ха, здорово сказано! Тео мне начинал нравиться.
Артур попробовал снова снисходительно усмехнуться, но было видно, как он зол. Тео умело попал в его больное место. Теперь никто больше не хихикал, все напряжённо ждали, что ответит Артур. Причину явного разлада между Артуром и когда-то лучшими его друзьями, Грейсоном, Джаспером и Генри, не знал никто, кроме нас. Даже Леди Тайна могла предложить лишь смутные догадки.
Пока Артур подыскивал слова, Тео взял на плечо свою сумку.
- Да нельзя же нравиться всем, не переживай так, зато у тебя богатые родители. А мне надо идти. - Он начал прокладывать себе дорогу через толпу школьников. - На тренировку со своей командой. Которая, кстати, на прошлой неделе переизбрала меня капитаном, без единого голоса против.
И небрежным прогулочным шагом он исчез за стеклянной дверью, а я не могла удержаться от злорадной усмешки. Потому что не только мне - всем тут было ясно, что победа осталась за Тео Эллисом. А не за кудрявеньким.
- Знаешь, в Тео есть что-то сексуальное, - сказала я девочке, стоявшей рядом со мной и Персефоной. Той, у которой на футболке было написано: «Тео Эллис, я не хочу ребёнка от тебя».
- Да, мне тоже так кажется. Но я всё-таки его ненавижу.
Группа зевак разошлась с недовольным бормотанием, а я хотела потянуть Персефону дальше, когда встретилась глазами с Артуром. Хотя его взгляд лишь скользнул по мне, в нём было столько холода, что я спонтанно попробовала опять стать ягуаром.
- Этот глупый Тео просто завидует. Причёска у Артура что надо! - сказала мечтательно Персефона, провожая Артура взглядом. - Представляешь, как это непросто: природные кудри причесать так, чтобы они выглядели по-мужски круто?
Я тронула рукой то место на затылке, где ягуару можно потрепать шерсть, и покачала головой. Случай Персефоны был безнадёжным.
- Пошли, а то опоздаем на автобус. - Я потянула её к двери.
К сожалению, нам пришлось пройти мимо Эмили. Меня она, как всегда, игнорировала, но Персефону приветствовала с преувеличенным дружелюбием, стараясь, наверно, чтобы я сильней почувствовала, насколько меня игнорируют. В другой раз и Персефона почувствовала бы себя польщённой, но Эмили допустила серьёзную тактическую ошибку.
- У тебя, что ли, аллергия, бедняжка? - поинтересовалась она сочувственно. - Ты выглядишь просто измученной. Хочешь, я порекомендую тебе лекарство, которое помогло моему брату?
- Нет, спасибо. - Персефона обиженно вскинула голову и откинула назад волосы. - Я что, действительно выгляжу замученной? - спросила она меня, когда мы пошли дальше.
- Да нет, всё в порядке.
По сравнению с тем обилием слёз, которые она пролила сегодня с утра.
Я боялась, не начнёт ли Персефона опять нудеть про Джаспера, но мысли её всё ещё были заняты Артуром.
- Артура мне всё-таки жаль, - сказала она, когда мы подошли к автобусной остановке. - Без друзей он выглядит как-то... не знаю. Генри, Грейсон, Джаспер и он были как четыре мушкетёра... Странно, что они разошлись. - Она взглянула на меня испытующе: - Я всё-таки думаю, что дело тут в Анабель. Осенью случилось что-то, чего они ему не могут простить. И ведь ты знаешь что, только не хочешь говорить.
Тут она была, в общем, права.
- Понимаешь, Персефона, самые близкие друзья расходятся, если движутся в разных направлениях, - ответила я, сама чувствуя, что говорю прямо как Лотти, когда она произносит свои драгоценные педагогические истины. - Как точно заметил Тео Эллис, Артур - снобистская задница. А кто с таким захочет дружить?
- Я! - заявила Персефона не без усилия. И добавила не очень убеждённо: - Что ж, мы с тобой тоже ведь совершенно разные, но остались лучшими подругами.
- Это верно, - кивнула я, но не удержалась от смеха.
Вначале Персефона казалась мне ужасно поверхностной надоедой, да она, пожалуй, такой и была. Никогда не думала, что мы сможем так сблизиться. Мне без неё чего-то, в самом деле, не хватало бы.
Когда автобус остановился и с шипением открылись двери, я обняла Персефону и прижала к себе:
- Следи получше за своими вещами, слышишь? Особенно за мелочами, такими, как брелок для ключей, украшения, резинка для волос, перчатки...
- Ты с некоторых пор часто это повторяешь. Как будто я последняя растяпа. - Привычным движением Персефона отодвинула турникет и помогла нам подняться. - Или хуже того: как будто ты моя бабушка, всюду видевшая воров. Она даже мешок для мусора выставляла в последний момент, боялась, что кто-нибудь может его украсть до приезда мусорщиков.
Она села на свободное место и тут же заплакала. Не знаю почему, наверно, мусорный мешок каким-то образом напомнил ей о Джаспере.
-Перпетуя!.. - всхлипывала она. - Сказал бы хоть Афродита.
- Но всё-таки с той же начальной буквы... - вздохнула я. Да что говорить: без Персефоны в моей жизни чего-то не хватало бы. И всё-таки я была рада, когда она вышла на своей остановке, рада, что мне до конца дня больше не придётся видеть её слёз.
Увы, увы, обрадовалась я слишком рано. Потому что, едва я собралась спокойно расслабиться, мама позвала меня и Мию на кухню для серьёзной беседы. Ни о каком покое думать было нельзя. Я ведь хотела только забраться в постель с Бертом, моим любимейшим плюшевым медвежонком, ещё с детского сада, и поплакаться в его мягкую, бурую, ароматную шерсть. Да вот беда, Берта у меня больше не было, - я давно вышла из возраста, когда играют с такими медвежатами, пришлось от него избавиться ещё в Утрехте. Оставалось поплакаться только в подушку, но это было совсем другое. Я хотела вернуть Берта. И вообще вернуться в тот возраст. Года в четыре.
