Мы целовались в лифте, где особенно остро встала проблема слоистой, капустоподобной одежды, что мы носим зимой. Попробуй просунуть руки под свитер, водолазку, майку, бюстгальтер – задача не для слабаков.
– Черт, – выругался Апрель, когда лифт остановился. – Надо было брать квартиру повыше.
– Какой это этаж? – поинтересовалась я.
– Пятый. И потолки у нас не очень высокие.
– Думаешь, если бы потолки были повыше, лифт ехал бы подольше?
– Разве не именно это подсказывает тебе математика? – удивился он, выталкивая меня на лестничную площадку.
– Технически – да, ты прав. Формулу не обманешь. Но не проще ли, чем городить потолки, нажать на «стоп»? – хмыкнула я, поправляя одежду. Мы не успели ничего, кроме того, чтобы вогнать меня в краску, и теперь я стояла напротив удивительно чистых, бежево-розового оттенка стен. Дом явно был достаточно новым, и к дизайну лестничных площадок явно отнеслись с креативом. Я прикинула, как через год или пять на этих розовых мазках появятся неизбежные надписи. Забавный будет контраст.
– Я не очень-то уверен в наших лифтах. Тут один раз нажмешь стоп, потом вообще не выйдешь. И как знать, вдруг нас подслушивает диспетчер…
– Как мы ведем себя непристойно? – ухмыльнулась я. Игорь улыбнулся одними только краешками губ, а затем вдруг нежно провел по контуру моего лица ладонью. Это длилось только одну секундочку, а потом он отвернулся, чтобы достать ключи – общий тамбур на четыре квартиры запирался. Внутри было темно, работала всего одна тусклая лампочка. Весь тамбур был заставлен велосипедами и тонкими шкафами для обуви. Только одна стена пустовала – та, что примыкала к темно-шоколадной двери Игоря. Внезапно в глубине моего подсознания зародилась и проросла мысль, острая, как чилийский перечный соус. «Я сейчас попаду к нему домой!» – подумала я, и тут же мое тело одобрительно отозвалось скачущей по клеткам радостью. Сердце билось так, что я почти могла его слышать, а Игорь, напротив, смотрелся таким спокойным, невозмутимым – если бы не то мимолетное движение ладони.
– Прошу, – коротко сказал он, махнув рукой, как заправский зазывала на ярмарке. Я улыбнулась и прошла внутрь.
– Правду говорят, что жилище отражает внутренний мир человека? – спросила я, остановившись в небольшой, чистой, но довольно безликой прихожей. Игорь включил свет – его было слишком много для такого помещения, и я невольно зажмурилась. Он забрал у меня куртку.
– Если так, я хочу посмотреть на твое, – пробормотал он, снимая ботинки «по-крестьянски», не расшнуровывая.
– Я живу, как птица, в гнезде и все в него тащу. Ты удивишься, насколько наш с сестрой внутренний мир различен. У нее всегда порядок и вкусный запах. У меня – кучи книг, бумажек, немытых чашек и коробок от дисков. И провода, о, как они бесят мою маму! Ох, я не должна бы тебе всего этого рассказывать, верно?
– Почему? – удивился Игорь.
– Я же должна хотя бы попытаться произвести хорошее впечатление, разве нет? – Я провела пальцем по краю встроенного стенного шкафа с зеркалом во всю стену. Квартира, как и дом, была достаточно новой – под ногами неожиданно оказался теплый пол, я почувствовала его, когда сняла угги. Все вещи были убраны в шкаф, не было вешалки, не было полочки для ключей. Только зеркало, коврик для того, чтобы вытереть ноги прежде, чем ступишь на терракотовый теплый пол. Пусто и чисто. Я бы не выжила.
– Думаешь, на меня можно произвести впечатление таким образом? – спросил Игорь, раздвигая дверцы шкафа-купе. Он достал свободную вешалку и аккуратно повесил вещи в шкаф.
– Ну, бросив куртку на кушетку, я вряд ли тебя впечатлю.
– А ты хотела бы? Меня впечатлить? Это обнадеживает.
– Считаешь? – пожала плечами я.
– Мне интересно, что ты скажешь про мой внутренний мир, основываясь на моем жилище. Только не стесняйся, не пытайся подсластить пилюлю, хорошо? Мне в самом деле хочется знать. – Игорь забросил обувь туда же, в шкаф, и задвинул дверцы.
– Но ведь вся концепция того, что жилище отражает внутренний мир, принадлежит вам, психологам, а не нам, технарям. Мы-то убеждены, что внутренний мир человека состоит из сердца, легких и поджелудочной железы.
– Туше! Откроешь тайну, откуда такие глубокие познания в области психологии? – Игорь прошел на кухню, такую же, говоря по правде, безликую и пустую, как и прихожая. Самое обидное – квартира была сделана дорого и качественно, в ремонт явно были вложены деньги, и немалые. Но, как результат, квартира смотрелась безжизненной. Простая ламинированная доска тусклого зеленого цвета, из которой была выполнена кухня, только усиливала это впечатление.
– Если мои знания в области психологии кажутся тебе глубокими, это очень грустно. Ибо никаких познаний в этой области у меня нет. Ты, может быть, не знал, но Лизавета вбила себе в голову, что она тоже – психолог.
– Вот оно что! – хлопнул себя по бедру Игорь.
– Это многое объяснило, да? – скривилась я. – Конечно, я не люблю психологию, потому что люблю одного отдельно взятого психолога. Между прочим, Лиза в свое время бросила экономический факультет, переучилась, и что? Воз и ныне там.
– Ты, конечно, имеешь в виду Сережу.
– Да уж, конечно. Только теперь Лиза не просто переживает из-за того, что увела его от жены. Еще она заучила кучу фраз, маскирующихся под истину, и постоянно терроризирует меня этими совершенно неочевидными связями между жилищем и психотипом. А также между психологическими установками и финансовым успехом, личной жизнью и тем, о чем я думаю перед сном.
– И, конечно, конфликтом с матерью? – рассмеялся Игорь, доставая из шкафчика бутылку красного вина.
– Почему? У нас с мамой очень хорошие отношения.
– Я знаю, заметил. Ты права в одном: вокруг психологии сформировалось экстремальное количество штампов, которые многими воспринимаются как истина. Как эта история с жилищем. Что оно должно сказать обо мне?
– Что ты – закрытый человек? – предположила я. – Что у тебя нет вкуса.
– Это удар ниже пояса! – закатил глаза Игорь. В руках у него была бутылка и штопор. Он походил на плененного алкоголика, защищающего «самое дорогое».
– И этот человек просил меня не подслащать пилюлю.
– Но я же не знал, что ты собираешься рубить правду-матку вот так, с плеча. Впрочем, я шучу. И ты права.
– Опять права? Ты меня пугаешь! – шутливо вытаращилась на него я. Игорь освободил горлышко от бумажки, аккуратно потянув за «язычок». Балл в его пользу. Затем одним весьма профессиональным жестом он вытащил пробку из бутылки и разлил темно-бордовую приятно пахнущую жидкость по высоким бокалам, также найденным в шкафчиках кухни. Посуды там было немного – только самое необходимое, но в достаточном количестве. В холодильнике нашлись сыр, ветчина, завернутый в тонкую бумагу остаток вишневого пирога.
– Это просто праздник какой-то, – рассмеялся Игорь. – Значит, я закрыт и сдержан, что еще? Пройдись по моему дому, почувствуй атмосферу.
