Женя тоже посмотрела туда и к своему удивлению не досчиталась одной фигуры, именно той, которая показалась ей странной.
– Куда он делся?! – удивилась она.
– Кто? – не понял Василий.
– Ну, там же был третий…
Василий снова вернулся взглядом к рыбакам.
– Наверное, расправляет сеть, внизу…
Женя ничего не поняла, но Василий посмотрел на часы и кивнул в сторону ее сидения.
– Давай на рабочее место. Сейчас самый клев начнется.
Вернувшись к себе, Женя принялась дергать удочку, что было сил, потом ей это быстро надоело, и она сменила ритм, на монотонный. Однажды ей показалось, что удочку легонько потянуло. Она решила, что крючок цепляется за водоросли, стала поднимать блесну в расчете освободить крючок, как вдруг резкий рывок изогнул хлыстик дугой, и рука Жени ткнулась в лед. Помня наказ Василия, удочку она удержала, но не знала, что делать дальше.
– Ой, я не вытащу! – закричала рыбачка, и капитан в одну секунду оказался рядом.
– Не давай слабину, не давай слабину, – забормотал он.
– Она дергает, как… собака, – закричала Женя.
– Наверное, щука, – словно сторонний наблюдатель прокомментировал Василий. Потом сорвал с себя шапку и бросил на лунку.
Рывки сразу заметно ослабли, и Жене удалось вытянуть леску на целый метр. Василий, к ее возмущению никакого участия в вываживании не принимал, словно она всю жизнь только и делала, что занималась этим. Женя уже собралась накатить на него, но он уже перехватил прозрачную нить и принялся помогать рыбачке, то отпуская снасть на некоторое расстояние, то снова, настойчиво подтаскивая в лунке. Наконец шапка приподнялась. Женя сбросила ее и отшатнулась. Из лунки торчала большая щучья морда, с приоткрытой зубастой пастью.
– Тащи, – предложил Василий, – Твоя рыба…
– Так уйдет же!
– Уже не уйдет. Надень перчатку и тащи за жабры. Только осторожно.
Женя опасливо просунула руку между хищницей и кромкой лунки и с усилием вытянула на лед рыбину, показавшуюся ей просто огромной.
Щука, вероятно, хватив воздуха, пару раз трепыхнулась и распласталась на льду. Женя не сводила с нее глаз и не могла поверить, что такое чудо поймано ею.
– Давай, я отнесу ее в ящик! – вызвался Василий.
– Вот уж нет. Щука моя?
– Ну, без сомнения…
– Значит должна быть со мной. А ты лови свою… А почему она не могла бы удрать?
– Так у щуки нет заднего хода! Василий отправился к своему ящику. Там он настроил новую снасть, подцепил старую проверенную блесну и уже через пару минут выдернул еще пару горбачей.
– А у меня почему-то окуни больше не ловятся. На такую оглоблю разве окунь клюнет… – услышал он за спиной голос Жени.
Василий хмыкнул.
– Давай поменяю блесну. Есть у меня серебряная.
Он пристегнул к ее удочке блестящую побрякушку. Усевшись на стульчик, Женя принялась повторять движения, какие делал профессионал. Обезьянничание не дало результата, но синхронность движений, вдруг, не к месту, напомнила, что прошлую ночь они так и проспали спина к спине. По ее вине…, да неважно, по чьей…Просто обидно, что потеряно время, а теперь еще эта рыбалка. Далась она им… Еще и не клюет.
К тому же не оставляет ощущение, что кто-то сверлит ей взглядом спину. Она оглянулась. Никого. Посмотрела вниз. Рыбина, еще живая, пристально смотрела на нее. Женя хотела было отвернуться, как щука, вдобавок, зашевелила плавниками…
Когда хвост разбойницы скрылся в лунке, Женя не смогла вспомнить деталей спасательной операции, но почувствовала какое-то непонятное облегчение.
Она снова уселась на свой стульчик и принялась шевелить удочкой с необъяснимой уверенностью, что сейчас-то ей повезет. Эта мысль стала неведомой командой в подводном царстве – на серебрянку внезапно сел один горбач, потом второй…. О морозе совсем забылось, уже даже стало жарко, и уходить с водоема вовсе не приходило в голову, как несколько минут назад. Видимо это и есть то состояние, которое заставляет этих непосед в стужу и непогоду морозить свои причиндалы над лунками, вместо того, чтобы под теплым боком любимой женщины использовать их по назначению.
Подняв глаза, она увидела, что компания черных фигур (теперь опять трое), движется к ним. Женя повернула лицо к Василию, чтобы предупредить о нашествии, но он и сам уже заметил мужиков.
– Подсмотрели в бинокль, – определил он.
Пришельцев было трое. Один в рыжей, вероятно, лисьей, шапке – не старше Жени, остальные годами близкими к возрасту Василия. К нему все и подошли, в первую очередь. Поздоровались так, словно давно с ним знакомы. Впрочем, в этом мало что удивительного. Мурманск город маленький…Пока старшие обменивались какой-то невнятной информацией тот, который помоложе, вырулил к Жене, опустил на лед свой огромный рюкзак и принялся что-то искать взглядом вокруг нее.
– Ну, как щучка?
Женя посмотрела на розовое, вероятно от костра, лицо рыбака и влажные волосы, виднеющиеся из-под шапки…
– Откуда знаешь?
– Ну, мы же видели, как ты ее тащила… в бинокль, – хмыкнул пришелец.
– А я ее выпустила.
– Во, дает! – опешил парень
– Ты что, морж? – не удержавшись, решила выяснить Женя.
– Почти. Сеточка у нас была поставлена да зацепилась.
Пришлось принять ванну. Хоть и в костюме, а не жарко.
– В водолазном что ли? – догадалась Женя.
– Ну да, – кивнул парень в сторону саней затянутых брезентом.
– Промысел…, а сейчас хотелось бы из лунок, для души. А щучку отпустила зря, они нынче никаких желаний не исполняют. Зажрались.
Он подмигнул Жене и принялся расчехлять бур.
Женя хотела было продолжить рыбалку, как ее отвлекла возникшая суета среди старшего поколения.
– Ты подумай! – возопил один из пришельцев. – Выволок, прямо из-под ног.
Женя присмотрелась и увидела на льду большую рыбину. Она подошла ближе. Щука. Один к одному, такая же, какую она выпустила в родную стихию. И размер и окраска… Василий, увидев Женю, кивнул ей и опустил добычу в ящик.
– А ты что, правда отпустила свою? – спросил он.
– Ну, если у нее нет заднего хода, представляешь… – пробормотала рыбачка.
– Жалостливая ты моя… – со смехом обнял ее Василий.
Когда Женя сматывала удочки, капитан подозвал к себе вымокшего парня.
– Выпей водки, а то простынешь, мокрый весь. Костюм что ли драный?
Не дожидаясь ответа, он открыл ящик, вынул начатую бутылку, и налил с полстакана.
– Много, – с сомнением пробормотал рыбак, покосившись на подношение. – Да уж не знаю, как получилось…
