Василий фыркнул, но промолчал. И Женю прорвало.
– Бедняга почему то не вызывал у тебя сочувствия когда ты лез под юбку к его жене, считай у него под носом. Я что-то сомневаюсь, что ты сильно огорчился, даже наоборот, теперь путь вообще открыт, прояви только немного инициативы… Уж ее-то мамашу вряд ли тебе удалось оприходовать. Только боюсь огорчить тебя, у нее есть по кому страдать. Мужчина, не в пример тебе, повзрослее, поумнее, знает себе цену и может быть настоящим мужиком, не какое-то сексуально озабоченное трепло с канделябрами, на которые клюют всякие потаскушки, вроде Аллы Ивановны.
Василий уселся на тот же стул.
– Надо хотя бы дать телеграмму с соболезнованием, – пробормотал он.
Женя, опомнившись, возблагодарила того же всевышнего, что все пролетело мимо его ушей и, чтобы сгладить вину коротко согласилась.
– Конечно.
Василий поднялся, прошел на кухню.
– Идем, Женя, помянем, – услышала она его голос и пошла за ним следом.
Они выпили водки, помолчали, потом Женя, шагнув к Василию, ткнулась лицом ему в плечо.
– Прости меня!
Он обнял ее, и они с минуту стояли, пытаясь представить, сколько предстоит пережить Ксении после неожиданной трагедии, и старательно обходили в мыслях все то, что предстоит пережить им самим. Первой не устояла Женя.
– Завтра нам на анализы, – сказала она – Надо сдать кровь.
Василий не сразу понял, о чем речь, потом кивнул.
Выходя из кухни, Женя обернулась, испытующе посмотрела на своего избранника.
– А что, если результат все-таки будет против нас? – с трудом выговаривая слова, задала, наконец, Женя тот самый вопрос, который стоял у нее в горле и душил беспрерывно с той самой минуты, когда грянул гром.
Тот, уставившись на нее, приоткрыл рот, потом закрыл его, но не произнес ни звука. Ничего не прочесть и на лице.
– Подашься к Ксюхе? – уже поминая себя последними словами, выдала она.
– Женя! – опомнившись, одернул ее Василий.
– Так все же? – настаивала Женя.
– Ну, я не очень доверяю таким исследованиям, – пробормотал он. – Сколько там процентов вероятности?
– Девяносто, кажется.
– Ну вот. И где гарантия, что мы не окажемся в оставшихся десяти?
Женя вернулась и обняла его за шею.
– Ты, правда, так думаешь?
– Правда, – пробормотал он, пряча лицо в ее волосах.
– А как же другие, девяносто?
Василий слегка наклонил голову:
– Давай уедем, – неожиданно предложил он ей.
Она откинулась и с удивлением посмотрела на него.
– А куда?
– Поедем на заработки, на Белое море. Там мне предложили местечко. Буду командовать траулером. Поднакопим деньжат и потом дальше.
– А куда?
– Куда глаза глядят.
– Но я буду довольна?
– Уверен.
Женя прижалась губами к его щеке и, высвободившись из объятий, вышла в комнату, постояла там с минуту в раздумье и неожиданно заявила:
– Только все равно, надо сдать анализы и дождаться результата, – сказала она оттуда, не оборачиваясь.
Клары не было на занятиях два дня. Однако на третий, когда Женя уже собралась, было, ее разыскивать, она явилась на последнюю лекцию. Ни в поведении, ни во взгляде ее ничего не изменилось. Лишь немного побледнело лицо. Жене не приходилось попадать в подобные переделки, и она с восхищением наблюдала, с каким мужеством подруга перенесла удар судьбы. Она представляла насколько это болезненно во всех смыслах этого слова и насколько трудно выйти из этого чистилища так, словно ничего и не было. Женя постаралась не задавать ненужных вопросов и в этот день они почти не разговаривали. Только на следующий, по дороге домой, Клара, болезненно улыбнувшись, пожелала Жене никогда не попадать в такой переплет. Та обняла подругу и поцеловала в переносицу. Бедная девочка!
У остановки Клара спросила, всерьез ли Женя собралась уехать, и как она решит с институтом. Возьмет академический или…
– Или…, – кивнула головой Женя.
– Неужели бросишь?! – не поверила Клара.
– А зачем мне все это нужно? Работать по специальности я не буду никогда… Конечно, если бы не отъезд, может быть, и закончила от нечего делать, а так….
Клара растерянно посмотрела на подругу.
– Может быть ты и права. В этой жизни трудно что-то понять, – пробормотала она. – Проститься хотя бы придешь?
– Считай, что уже пришла.
– Что, уже?!
Женя утвердительно кивнула.
– Я забрала документы… Ты что, расстроилась? – заметив в глазах Клары подозрительный блеск, удивилась Женя. – Но я же не умираю. Мы, еще, с тобой увидимся. Обязательно.
Она обняла Клару и только сейчас почувствовала, что значила для нее эта девочка все долгие месяцы знакомства.
– Ты не бери в голову, что я была тогда у этого… (Женя не решилась произнести имя). У меня действительно было к нему дело. По его специальности, по генетике… Одной знакомой надо было помочь разобраться со своими предками. Ну, это темное дело, совсем неинтересное… Я ни при каких условиях не стала бы с ним… Я думаю, он тогда расспрашивал обо мне потому, что не знал о чем говорить… А потом, у меня есть Василий, мужик что надо и самое главное, Клара, я хочу чувствовать себя порядочной женщиной. Это новое для меня. Вот если бы даже произошло невероятное, выяснилось бы, что мой Василий от меня погуливает, я все равно бы не скурвилась. Прости, вырвалось. А Ося, он мне никогда не нравился. Я даже не очень надеялась, что он поможет. Может у вас еще, что и получится…
– Ты не все знаешь, – пробормотала Клара. – У нас не принято перечить старшим. Родители его и той женщины уже давно общаются. У нее там, в Израиле большие связи и он, конечно, сделает большую карьеру. Для него главное дело.
– Это он тебе такое вешает?! – округлила глаза Женя. – Разве можно взрослого мужика водить за ручку как младенца. Папа не разрешает, вот так дела! А если башка варит, то карьеру свою он мог бы сделать и без связей и потом я совсем не думаю что в этом проблема.
Клара покачала головой.
– Давай не будем о нем. Я уже переболела.
– Ну и, слава Богу, – искренне порадовалась за подругу Женя.
– А ты…ты уверена в своем…Василии? – спросила Клара.
– Да, – не моргнув глазом, ответила Женя. – Оказывается, есть мужчины, которым можно верить, Кларочка. Когда-нибудь ты тоже встретишь такого. Ты такого достойна.
Клара неловко улыбнулась и легонько оттолкнула ее.
– Не узнаю я что-то тебя, Женька!
