* * *
Так закончилась эта история. В сухом остатке в выигрыше оказались все. Главной преференцией, конечно, была политическая составляющая, изменившая на подсознательном уровне структуру отношений в регионе, основным политическим фактором которого был арабо-израильский конфликт.
Фильм, снятый на Universal великим режиссером, сыграл огромную роль в продвижении идей «Сатисфакции». «Сатисфакция» вклинилась в менталитет народов, изменяя и используя особенности всех его векторов удивительным способом, направляя в одно и то же русло – к справедливости. Ломая предрассудки и навязанную властями парадигму, в которой представление о справедливости могло разниться в зависимости от того, в какую идеологию властные элиты загоняли сознание своих подданных.
Глава 26
Игра пробудила к жизни совершенно неожиданные вещи. Стало возможным то, что прежде отсекалось одной лишь мыслью о необходимости ходить по инстанциям с заведомо проигрышным результатом. Работала и классическая фраза: «С тех пор как Смит и Вессон изобрели свой 38-й калибр, шансы уравнялись». Самым распространенным видом вызовов стала личная дуэль.
Пренебрежение и недоверие отступало под натиском неожиданного огромного интереса, пробудившегося в самых разных слоях общества, и в зависимости от страны, ее государственного устройства, от конфессий и идеологий приоритеты смещались в ту или иную сторону. Заработали сотни и тысячи тематических порталов, Интернет переполняли сюжеты, раскрывавшие самые невероятные личные истории, социальные проблемы, которые прежде со всей изощренностью скрывали власти, дурача народ. Появились круглосуточные каналы, которые в режиме онлайн транслировали боестолкновения на всех континентах в любое время суток.
Организация боев становилась все более изощренной. Чем сложнее были условия, которые создавала местность, тем большим был эффект от решения спора. Так, модным стало проводить поединки ночью при свете фар или в полной темноте с приборами ночного видения, в пустынях или высоко в горах, на море в пиратских декорациях, базы «Сатисфакции появились даже в Антарктиде.
Участники команд становились звездами эфира, такими далекими от простых смертных. Их нанимали те же люди, которые способны были покупать футбольные клубы. Это были корпорации, это могли быть и госструктуры, решавшие свои политические вопросы. Грязь была, но со временем уже не так важна была победа, как то, из-за чего возник поединок, и причина его возникновения разрушала результаты многолетнего оболванивая народа – главной мантры узурпаторов всех мастей о том, что все совершаемое режимом делается на благо народа. Именно этот посыл останавливал оппозицию на краю, за которым ее настигал страх оказаться не с народом, а против него. Фраза «Народ не с нами, народ против нас» превращал стальной меч оппозиции в алюминиевую игрушку.
В сталинские времена люди уровня командующих армиями, военачальники, которых невозможно было уличить в трусости, – Якир, Тухачевский, Уборевич – шли на заклание, пытки и смерть, как овцы. Эти люди, прошедшие огонь и воду, вставали на колени перед вождем, прекрасно сознавая всю дикость неправосудной расправы. Им достаточно было всего лишь отдать приказ, и история пошла бы другим путем. Но в их сознании осуждение народных масс, поголовно обожающих своего идола, было страшнее пыток и смерти.
Что это? Что за морок овладевал людьми при подобных режимах?
Персонаж Теона Грейджоя из «Игры престолов», названный его мучителем вонючкой, человек, с которого сдирали кожу, подвергая чудовищным физическим и моральным истязаниям, превращая его в раба, искренне обожающего своего насильника, несмотря ни на что, – вот образ, ужасающий и характерный. В таких вонючек превращается элита падишахов всех мастей, а затем, вниз, по вертикали – весь благословенный народ. Игра неожиданно с какой-то дурманящей силой перевернула понятия. «Вы хотите по понятиям? – спросили народные массы своих солнцеликих. – Давайте по понятиям». И, неожиданно для власти, 80, 90 и 146 процентов влюбленных в нее граждан развернулись в другую сторону, при этом не против власти, а как будто вместе с ней. Ведь вызвать на дуэль мерзавца – это как раз в пацанской системе ценностей. Не жалиться государю, а наказывать его нерадивых слуг с той почитаемой в народе удалью, стенка на стенку; кулачный бой, только с фиксированным результатом, с гарантией исполнения решения судейской коллегии, не зависимой ни от кого. Вместе, рядом с властью, захотел быть народ, и для власти это было страшнее, чем когда он против нее.
Народ просто должен быть в иной реальности, а тут он решил, что это не так, что реальность одна. И власть испугалась, она была в растерянности – в ее парадигме мир действительно перевернулся. Поначалу и в России, и во многих других местах со схожим отношением к правам человека отношение к исходам редких примеров поединка народа с представителями элиты было издевательски-наплевательским.
Однако, после того, как к экранам компьютеров и телеэкранам приникала вся страна, едва включалась тема дуэли, те, кто игнорировал решение судейской коллегии, становились неприкасаемыми. Власть, государственная пропаганда ничего не могла противопоставить этому народному бурлению, и никакая оппозиция не была способна пробудить в народе такое стремление к справедливости.
Государственные институты тех стран, в которых игра не была под запретом, лихорадочно принимали законы, ограничивающие возможность вызова на дуэль госчиновников, партийных боссов и высших сановников. Но белые шары с кислотной начинкой, поражая второй, третий и четвертый эшелон вертикали, разлетались по всему обществу, по всему мракобесному, подлому, лживому, что накопилось в нем, и рикошетом больно били по самым высоким сферам неприкасаемых.
Страны с высокой долей государственной управленческой вертикали разделились на те, в которых даже упоминание о «Сатисфакции» каралось законом: Северная Корея, Иран, Узбекистан, Саудовская Аравия, – и те, в которых правящие элиты посчитали дуэли эффективным средством выпуска пара, по крайней мере, на первом этапе ничем для режима не угрожающим. В Китае «Сатисфакция» получила государственную поддержку с ограничениями, касавшимися высших чиновников и партийных функционеров. С одобрением отнеслись к игре и власти Египта и Иордании, почти все страны Латинской Америки, кроме Венесуэлы. В России мнения разделились, но жесткого запрета на решение споров таким образом не последовало.
Поразило нас отношение к «Сатисфакции» в странах третьего мира с элементами, скажем, четвертого. Наши первые попытки привнести в африканские неустойчивые режимы с непрекращающейся гражданской войной, непрерывной чудовищной резней идею «перестать убивать», провалились, а сама идея стрельбы без летального исхода вызвала у них гомерический хохот. Их извращенные представления о простых человеческих понятиях, о ценности человеческой жизни находились в недоступном для нашего понимания мире. Несколько попыток провести переговоры с враждующими группировками закончились тем, что, принимая в подарок страйкбольное оружие, они в начале боя использовали его, а после того, как заканчивались шары, доставали реальные «калашниковы» и завершали бой, усеивая поле сражения трупами.
