Дополнительную сложность создавала необходимость решить вопрос с теми частями тела, которые были защищены бронежилетами. Для фиксации поражения в этом случае использовались ворсовые ловушки, которые реагировали только на шарики большей массы. Пришлось повозиться и с тем, что внутренние стволики и магазины ко всем видам оружия с внутренней стороны необходимо было гальванизировать нейтральным к химии шаров составом.
Итак, пока Харвард переходил от одного экрана к другому, Джейсон разливал кофе, Лукас дорезал недорезанную пиццу, а я слушал Харварда.
Гуляя по экрану, его указка перелистывала страницы истории «Сатисфакции». Лица разработчиков идеи, цеха производства аксессуаров к оружию, само оружие: десятки, если не сотни пистолетов, автоматов, штурмовых винтовок, механическое, газобаллонное, несколько видов снаряжения, магазинов, различного калибра шариков, гранаты, дымовые шашки, холодное оружие. Все абсолютно реально, неотличимо от настоящего.
Я, в прошлом кадровый офицер, был поражен этой индустрией. Конечно, я знал о пейнтболе, что-то слышал и о страйкболе, но открывшаяся картина меня потрясла: бесконечная вереница элементов снаряжения, все виды защиты, разгрузки, камуфляж, рации…
Затем картинка сменилась географической картой. На шести экранах засветились шесть частей света: Европа, Азия, Америка, Африка, Австралия и Антарктида. Указка Харварда летала по просторам земного шара, останавливаясь на красных, зеленых и белых флажках. Красных было с пару десятков, зеленых – около сотни, белыми были усыпаны все части света, включая Антарктиду. Красные флажки – это базы, на которых есть постоянный контингент и на которых хотя бы раз происходили бои, зеленый цвет означает, что идут переговоры с местными властями об аренде и производится предварительная маркетинговая подготовка, белые флажки обозначают планы «Сатисфакции» в долгосрочной перспективе.
Еще некоторое время Харвард описывал особенности районов базирования, преимущества и сложности, связанные с местными условиями, юридическими, финансовыми и политическими препятствиями. Закончили смеркающимся вечером, оставив на завтра вопросы, связанные непосредственно с моим участием в игре.
Глава 5
Улица встретила прохладной гарью, шумом двигателей, гудками, музыкой, «огнями большого города». Я стоял задрав голову, вдыхая весь этот коктейль запахов, звуков, слепящих фар, и думал: «Со мной ли это происходит, как я попал в это?!». Не находя подходящего объяснения, я вглядывался в окружающее бурление жизни, будто искал ответ в проносящихся мимо сверкающих автомобилях, в какофонии звуков, в звездном мерцании.
Из этого умственного оцепенения меня вывел хлопок по плечу. Лукас сообщил, что так же, как я, остановился в «Doral» и, если я не против, хотел бы пригласить меня на ужин. Я был рад провести вечер в его компании. Оставаться в одиночестве, будучи переполненным таким количеством впечатлений, не хотелось. На его «Есть пожелания – куда?» я вспомнил, что я русский, – и предложил «Русский самовар». Несколько вульгарно, но кухня превосходная.
Столик в самом углу длинного зала, к счастью, нашелся. Заказали селедочку под водочку, лобстеров и пельмени. Сочетание, прямо скажем… Но ведь и денек выдался непростой!
У Лукаса дом в Бостоне. Приехал он специально ради русского гостя, но – польстил мне, – «практически не пригодился». Он был из тех йельских ребят, что все это замутили, и под водочку и селедочку зазвучал его рассказ о тех днях, когда все начиналось.
После того, как им удалось создать костюм и химию шаров, встал вопрос финансирования. До этого момента тратили свои сбережения, некоторые подрабатывали, но в основном – то, что присылали родители. Дальше – инфраструктура и все, что с этим сложным словом связано. Среди них был русский парень Яша Бордовский. Лукас улыбнулся: да, такой же русский, как и ты. Так вот, отец Яши в России – большой бизнесмен: заводы на Дальнем Востоке по переработке леса, Сибирский инвестиционный банк, много чего белого, серого, черного. В общем, Яша попросил у папы денег, рассказав ему всю эту историю. Папа отнесся с пониманием и пообещал дать миллион долларов, но при одном условии. У него во Франции был знакомый польский еврей, богатый человек, и папа сказал, что, мол, если его знакомого эта тема заинтересует, то и он денег даст, и другие дадут. Я, говорит, неслабый парень, но Феликс – так польского приятеля звали – жутко крутой мужик, круче не бывает.
И Яша поведал историю этого Феликса.
Глава 6
Мальчишкой Феликс попал в концлагерь – и не в какой-то там третьесортный, а в самый главный, во всяком случае, в один из жутчайших – в Бухенвальд. Выжил, что уже о многом говорит.
После того как американцы освободили узников, он оказался в Мюнхене и в 1946 году встретил на улице полковника СС, который занимал высокий пост в администрации Бухенвальда. Феликс пошел за ним и увидел, как тот входит в офис мюнхенского отделения «Lufthansa». Позднее ему удалось выяснить, что эсэсовец является начальником отдела снабжения компании. Через несколько дней он взял парабеллум, с которым не расставался с той секунды, как отобрал его во время восстания в Бухенвальде в апреле 45-го у одного из офицеров лагеря, и направился в офис «Lufthansa». Никем не остановленный, он вошел в кабинет полковника, сел перед ним на стул и положил перед собой парабеллум.
– Ты узнаёшь меня? – спросил он ошарашенного эсэсовца, и тот, как загипнотизированный, ответил, что узнаёт. Тогда Феликс сказал: – Первое, что я хочу сделать, – это выстрелить тебе в лоб. Второе, что бы я сделал, так это сдал бы тебя в полицию. Но мы сделаем вот что.
И это «вот что» вылилось в пятнадцать лет инвойсов, за коими не было ничего, кроме бумаги с напечатанными на ней перечнями материальных ценностей в виде топлива, запчастей, механизмов и продовольствия. Пятнадцать лет «Lufthansa» платила за эти бумажки и выплатила полтора миллиарда долларов. Через пятнадцать лет полковника разоблачили и он застрелился, а Феликс бежал в Южную Америку. Его поймали и посадили в тюрьму.
Он вышел через год, заплатив двадцать миллионов. «Жалкие остатки» вложил в бизнес с недвижимостью и стал мультимиллиардером еще в те сказочные времена, когда шампанское пили из женских туфелек, а в кубинских отелях этим же шампанским наполняли ванны. В настоящее время Феликс несколько месяцев в году проводит на Французской Ривьере, является почетным послом одного из небольших государств Карибского бассейна и имеет там большое поместье. На Ривьере у него вилла в Кап д'Антиб.
Глава 7
– В общем, – продолжил Лукас, – туда мы и отправились. Когда Яша назвал имя своего отца, в переговорном устройстве раздалось Welcome dear guests, тяжелые чугунные створки резных ворот медленно раскрылись, открывая вид на широкую аллею, по которой нам навстречу катил белый электромобиль – таким пользуются на полях для гольфа. Приблизившись к нам, этот механизм разделился на то, что осталось стоять, и на то, что катилось к нам в объятия. «Крутой мужик» был ростом метр шестьдесят и приблизительно таким же в ширину. Короткие шорты обнажали розовые ножки, такого же цвета была и лысина, покрытая кучерявым пухом. Лицо подкатившегося к нам шара расплылось в улыбке радушного хозяина. Но глаза!.. Чего вообще стоит вся наша плоть без глаз – все в глазах, все и обо всем. Яша позднее сказал: «Вот видишь такого и чувствуешь: это веселый противник. Такой противник, который убьет, но перед смертью ты не изменишь о нем мнение – он веселый парень».
