— Куда мы идем? — выдохнула она.
Он знал, где собирался продолжить разговор с Иззи.
— В более укромное место.
Иззи позволила вытащить себя на яркое весеннее солнце и отвести в небольшой садик за домом с ивами и идеально расставленными изысканными скамейками. Очень красивыми. Очень старыми.
Теперь ее будет легко прогнать с частной собственности.
Гарри отпустил ее и встал, скрестив руки на груди, как римский центурион.
Ощущение его пальцев на коже почти выбило ее из колеи. Для Иззи это была нестерпимая мука, но Гарри сохранял ледяное спокойствие.
Иззи отчаянно пыталась справиться с паникой или, по крайней мере, не показывать, что ей страшно.
— После твоего ухода я позвонила маме, — начала она снова. — Я просто ненавидела себя за то, что позвонила ей не просто так. Но она была мне очень нужна. Ее мудрость. Ее самообладание. Мне нужен был человек, который не очарован твоей улыбкой и не видел, насколько я без ума от тебя. Мне была нужна ее объективность. — Она обняла себя за плечи. — Мама предположила, что это к лучшему, каким бы неприятным ни было наше расставание. Что я заслуживаю честные отношения. Мне не нужен мужчина, который готов поверить в мою подлость, хотя я не сделала ничего, чтобы вызвать это подозрение. Который настолько разочарован в людях.
На его шее судорожно билась жилка. Иззи стоило немалых усилий сдержаться, не протянуть руку и не дотронуться до этого места.
— Я уверен, ты еще не закончила.
— Мама была права, — выдавила из себя Иззи. — Но я не могла забыть ее слова о разочарованности. И не могла избавиться от подозрения, что все это… через что мы прошли… было вовсе не из-за меня.
Она обвела взглядом великолепный сад, роскошную старую усадьбу.
— Ты наверняка встречаешь много людей, которых все это очень привлекает. Которые охотятся за деньгами. В таком контексте моя догадка подтверждается лишь сильнее.
— И что же это за догадка?
— Кто-то жестоко и безнадежно разочаровал тебя. Поэтому ты больше никому не доверяешь.
Его ноздри раздувались.
— Думаешь, я настолько забывчив? Или неосторожен? Особенно с моим сердцем. В этой семье лучше быть настороже.
Иззи осенило.
— Ты никого и никогда не впускал в свою душу? Ты вообще никогда не любил?
«Ты никогда не любил меня».
— Бесполезная инвестиция, — просто сказал он. — У меня и без того хватает в жизни неопределенности. Любовь — это роскошь, которую я не могу себе позволить. Я дал слабину. Забыл, почему у людей как мы не бывает обычной жизни.
О, Гарри…
— И поэтому ты так легко поверил в то, что я лгала тебе?
— Посмотри на это с моей точки зрения, Иззи. Ты преследовала меня. Добилась финансирования фонда от «Бродмор», пришла ко мне домой, так легко проскользнула в мою жизнь. А потом я обнаруживаю, что ты знала, кто я…
— Только один час, Гарри.
— Час. Неделю. Месяц. В тот момент я чувствовал себя…
— Преданным? — Да, она знала, что это такое. Как острый нож между ребер.
— Я чувствовал, что меня дурачат.
— Но я не знала.
Он пожал плечами:
— Может, это был звонок, которого я ждал. Я убивал время в Лондоне, набираясь опыта, чтобы в будущем управлять корпорацией «Бродмор». Я приехал туда не для того, чтобы влюбиться или построить новую жизнь. Я потерял из виду свою цель.
— Значит, ты просто… отказался от меня?
Его глаза блестели.
— Почему бы и нет? Ты ведь так же поступила с родителями.
Ледяная скорбь сжала ее грудь. Значит, вот так они чувствовали себя, когда она позволила им исчезнуть из ее жизни? Они тоже ощущали эту ужасную… пустоту?
— Моя жизнь в любом случае должна была измениться, — отметил он. — Я просто предвосхитил события. Эмоциональные переживания и проблемы на другом конце света — это не то, что мне нужно в данный момент.
Внезапная боль стиснула ее горло.
Все верно.
Иззи сделала глубокий неровный вдох. Она пролетела десять тысяч миль в надежде переубедить его, когда он немного успокоился, а состояние отца стало стабильным. После того как он услышит ее историю.
— Я боялась, что так случится, — пробормотала она. — Что ты все обоснуешь и выкинешь из головы, как интрижку, произошедшая у тебя когда-то с женщиной, которую ты знал несколько недель. Что ты забудешь, как хорошо нам было вместе. Как идеально мы друг другу подходили.
— Мы встречались несколько недель, Иззи. — Он пожал плечами, в глазах была пустота. — Вот и все.
— Я любила тебя за каждый день, который мы провели вместе, — заговорила она, не обращая внимания на комок в горле. — Гарри Митчелл, мужчина, который тратил свои с трудом заработанные деньги на такси, позволял мне таскать оливки с его пиццы и обещал защищать меня, когда мы гуляли ночью. — Слезы подступали к ее горлу. — А я искала любой знак взаимности и питала глупую, бессмысленную надежду, что ты мог любить кого-то вроде меня.
Гарри судорожно сглотнул:
— Сколько бы ты продержалась в этом мире?
Если бы он дал ей хоть полшанса? Может быть, навсегда.
Но они уже никогда этого не узнают.
— Потому что твой мир такой особенный, Гарри? Что-то не вижу. — Она повернулась и сделала несколько шагов, затем остановилась и обернулась. — Между прочим. Это ты преследовал меня. Пришел в мой дом, соблазнил меня в моей постели, потом еще раз в своей, пригласил меня на ужин и в свой мир. Я хотела тебе доверять, несмотря на все тайны и скрытность — твоя загадочная семья, таинственное прошлое, неопределенное будущее. Но ты заставил меня сомневаться в том малом, что рассказывал о себе, и, что еще хуже, ты заставил меня сомневаться в себе самой. В том, что я чего-то стою. Ты скрывал все от меня, как будто я была никто. Но ты занимался со мной любовью как с принцессой. И ты смотрел на меня так, словно я была центром твоего мира.
— И я верила твоим глазам. — Иззи задрожала. — Хотя внутренний голос предупреждал меня не делать этого. Потому что я не хотела, чтобы страх помешал мне любить тебя. Моя неспособность поверить, что на бедную Айседору вдруг свалилось такое богатство в эмоциональном плане. Я хотела быть смелее.
Прекрасные губы прижались к его щеке.
Голос Гарри прозвучал натянуто:
— Не беспокойся обо мне, Иззи. Я не долго буду один. Весь мир у моих ног, мне нужно только взять.
Иззи до боли сжала зубы:
— У тебя уже была возможность получить нечто бесценное, Гарри. Все, что тебе было нужно сделать, — это верить в меня.
