— Что?
— То, что я давно должен был сделать, еще когда купил его.
Давно?..
— И когда это было? — спросила она осторожно.
— В тот день, когда у отца случился приступ. С утра.
Слезы душили ее — из-за потери, если это было правдой. Из-за жестокости слов, если они были ложью. Иззи высвободила кольцо и осторожно повернула его пальцами, ее сердце бешено колотилось.
Белое золото. Просто и без изысков.
— И ты думаешь, дорогой прощальный подарок все исправит?
— Это не прощальный подарок. — Его губы скривились. — И не такой уж дорогой.
Она проигнорировала первую часть сказанного только из соображений самозащиты.
— Ты не спросишь, почему я купил тебе кольцо, Иззи?
Нет, потому что ее раненое сердце было больше не в состоянии это терпеть. Она едва заметно покачала головой.
— Я хотел как-то отпраздновать наше тридцатое свидание, нашу сумасшедшую связь и тот факт, что каждую ночь на протяжении четырех недель мы провели вместе. — Его глаза увлажнились. — Я купил его для тебя, Иззи.
— Тридцать свиданий?
— То, что я сказал себе, когда вошел в магазин.
— А когда вышел?
— Посмотри — не очень похоже на дружеское кольцо.
Иззи крепче вцепилась в кольцо, чтобы скрыть сильную дрожь в руках.
— Я собирался сделать тебе предложение, Иззи.
Вот оно. Последняя линия обороны разрушена — боль пронзила ее сердце насквозь.
— Почему ты говоришь мне все это сейчас?
Он шагнул к ней и накрыл ладонями ее руки:
— Потому что я погорячился, Из. Моя извращенная идея о любви превратилась в опухоль, и я поставил ее превыше всего. Когда я вернулся домой с этим кольцом для тебя, мне позвонила сестра, и я провел весь день на телефоне с необщительными врачами клиники. Но вместо того чтобы беспокоиться о семье, я чувствовал себя раздавленным. — Он подошел ближе. — Потому что должен был лететь домой и оставить тебя. И в тот же самый момент я осознал, что то, что было между нами, уже стало моей жизнью. Уверен, что ты слышала это в моем голосе.
Правда? Она слышала лишь голос человека, мечтавшего поскорее положить трубку. Но, может, она ошибалась.
Иззи внимательно рассматривала его лицо.
— Ты не можешь иметь все сразу.
— Могу. И буду.
— А что случится тогда с компанией?
— Я собираюсь возглавить ее.
— Очень серьезное обязательство.
— К счастью для меня, я не такой динозавр, как мой отец, — сказал он. — У меня есть чрезвычайно талантливая старшая сестра, которая за двадцать лет вполне проявила себя. Карла была бы просто счастлива возглавить наш бизнес в Австралии.
Затаив дыхание, Иззи спросила:
— А как же ты?
— Я займусь Европой и Северной Америкой.
— А где будет твое постоянное место работы?
— В нашем лондонском офисе, — улыбнулся Гарри.
Она сделал три длинных, глубоких вдоха:
— Значит, ты останешься, пока…
— Пока ты не скажешь мне уйти.
Иззи хотелось кружиться от счастья. Пусть даже она еще не имела на это право.
— А это кольцо?..
— Кольцо твое, если ты примешь его.
Она сжала маленького утконоса в одной руке, а кольцо в другой. Затем вернула его Гарри.
— Мне опять кажется, что я едва знаю тебя.
Его лицо вытянулось.
— Ты не хочешь кольцо?
— Будет неправильно принять его. После всего, через что мы прошли. Не сейчас.
В его голубых глазах читалось отчаяние.
— Я все разрушил, Из?
Неужели? Формально он не сделал ей предложение, но собирался, до того как все пошло не так. А она сказала бы «да»? Может быть. Но сейчас — после всего, что она узнала о Гарри, после всего, что увидела в Австралии, — стало ясно, насколько разными были их миры.
— Меня не интересуют твои деньги, Гарри.
Он был в замешательстве:
— Я знаю. Тогда мы создадим наш собственный мир с другими правилами.
— Я не очень подхожу на роль жены генерального директора. — Старые сомнения не отпускали ее.
— Тогда не выходи замуж за Гаррисона Бродмора. Выйди за Гарри Митчелла.
Он взял ее за руки, и Иззи поняла, как отчаянно хотела прикоснуться к нему. Она переплела пальцы с его.
— Как насчет… — Его взгляд упал на выдру-утконоса. — Давай повторим первые тридцать свиданий. Тридцать встреч, основанных на полном доверии и открытости. А на это время кольцо останется в выдре.
Гарри взял кольцо и аккуратно спрятал его внутри игрушки, а затем положил ее руки поверх и чуть сжал их.
— А на тридцатом свидании мы сядем в нашей гостиной с видом на Лондон, и я снова преподнесу тебе это кольцо. Как положено, опустившись на одно колено и все такое, и только тогда я приму твое «нет», Айседора Дин. — Он подошел ближе и обхватил руками ее лицо. — Ты была права, Иззи. Ты нужна мне, безумно. Кто еще будет критиковать меня, когда все остальные только льстят и подхалимничают? Я не хочу никого, кроме тебя — ни в постели, ни в сердце, ни в мыслях. Я люблю тебя, Айседора Дин. И тридцать свиданий ничто по сравнению с жизнью, которую я хочу провести с тобой.
Возможно, в ее бедном сердце еще теплилась какая-то жизнь. Оно встрепенулось и забилось, с каждым ударом все увереннее. Иззи поднялась на цыпочки и прижалась к знакомым губам Гарри, он был все таким же — на запах, на вкус.
Когда его слова наконец дошли до ее затуманенного сознания, Иззи оторвалась от его рта:
— В нашей гостиной?
— Ты ведь не думаешь, что я потрачу хоть одно драгоценное мгновение наших тридцати свиданий на поездки в общественном транспорте? Я хочу, чтобы ты постоянно была рядом со мной, двадцать четыре часа в сутки. Я хочу засыпать и просыпаться в твоих объятиях.
Шрамы на ее сердце медленно рассасывались.
— У нас даже не было свидания. Возможно, я не такая непринужденная и уступчивая.
— Если я не ошибаюсь, ты переспала со мной еще до нашего другого первого свидания. К вопросу о сговорчивости.
— Я была нетерпелива. И, возможно, немного пьяна.
— Обещаю, что позабочусь, чтобы ты всегда была в таком состоянии. Ты переедешь ко мне, Из? Сразу.
— Я обещала навестить родителей на следующей неделе. Я не могу их подвести. Они были так великодушны и снисходительны ко мне.
— Я поеду с тобой. Полагаю, что я в таком же долгу перед ними, как и ты. За то, что объяснили, что к чему.
