– Александра!
Голос был знакомый, но интонации – возмущение и недовольство – совершенно никак с этим голосом не вязались. Феня не просто распахнула очи, а даже вытаращилась.
В кухню вошла мама Натальи, Ирина Вячеславовна или, как Феня звала эту прекрасную женщину всю свою жизнь – Славовна – никогда не разговаривала с ней таким тоном.
Феня встала.
– Вечер добрый, – осторожно произнесла она, надеясь, что тон ей просто померещился.
– Александра, я хочу с тобой поговорить! Ну, я понимаю, что твой конек – делать из нормальных женщин разных тощих моделей, учить их всяким спортивным штукам, будто они цирковые кобылы, но так это взрослые тетки, они сами того хотят, ибо дуры!..
На лице Наташки, возникшей за спиной Славовны, отразился откровенный испуг. Как и Феня дочь не могла припомнить ни единого случая, когда голос ее мамы звучал подобным образом. Славовна была высокоинтеллигентным существом, украшавшим Натальин мир, а тут…
– Ты не имеешь права мучить мою внучку! – Объявила Славовна. – Не смей заставлять ее есть эту мерзопакостную овсянку – без молока, без сахара! Что за бред! Она отказывается от свиноговяжьих биточков с соусом! Она хочет есть только траву!..
– Мам?.. – Промычала Наташа. – Мам… но Варя только… Феня лишь…
– А ты! – Славовна обернулась к дочери. Ее глаза гневно сверкали. Наташка попятилась и даже немного присела. – Ты мать! Твоя девочка, нежный цветок, живет у чужой тети, которая вбивает ей в голову полный бред, а ты куришь тут! И что это за Богдан такой у тебя, Саша? Где ты взяла этого Богдана? Ты уверена, что он не насильник? Не педофил? Не растлитель? Да просто – не вор и наркоман?
– Ирина Вячеславовна, – обрела голос Феня, – мы с Варей просто стараемся сократить калории, сжечь немного жирку на боках и…
– Ребенку расти надо, а не жечь калории! Вся наша порода такая – мы женщины в теле. Наташку в этом не убедишь, и в том твоя вина, Саша! А теперь Варя будет жить у меня. Не позволю превратить мою внучку в дурную воблу! Все.
Славовна развернула свое округло-уютное тело и вышла из комнаты.
Ее дочь метнулась идти следом, но входная дверь уже захлопнулась, и Наташа осталась на месте, пригвожденная собственным изумлением.
– Феня… ты это видела?
Парня в горы тяни
Звонок адвоката застал Феню в автобусе, когда она направлялась домой. Скобелев приглашал ее на чашечку кофе в «Джаз» и она согласилась. Было интересно посмотреть на человека, голос которого произвел приятное впечатление. Кроме того, Феня предчувствовала новости. Так и оказалось.
– После того, как вы позвонили и сказали, что Хасаев исчез, я все думал – как убийца узнал о записи? – Сказал Скобелев, усадив Феню за свой столик. Для этого адвокат встал, отодвинул стул и придвинул его, когда Феня садилась. Старомодное поведение адвоката сразу же расположило к нему Феню.
Скобелев продолжал:
– Поговорил со своей секретаршей, с Кокаревым и понял, что убийца просто не мог не узнать о записи!
Скобелев сел напротив. Он оказался крупным человеком лет тридцати восьми, полным, но не толстым. Волосы у него были густые и темные и, если бы не безжалостный «Бокс», они позволили бы себе виться. Он обладал таким уникальным для цеха юристов качеством, как спокойное дружелюбие, заставляющее собеседника чувствовать себя в обществе Скобелева весьма комфортно.
– Информация просочилась?..
– Хлынула потоком! – Он шутил, но не смеялся. – Знаете, мне безумно стыдно из-за этого. Я ведь даже не подумал предупредить Ленку – мою секретаршу, чтобы она не болтала. Кокареву я говорил, конечно, но он придурок, так что фиг с ним. Он и не скрывал, что всем охранникам, всем друзьям, которым разрешали его посещать, разболтал о записи и о том, что пожизненно сидеть не будет!
– И секретарша рассказала?
– Тут и вовсе шпионский детектив! Вы знаете, что я был в командировке и поэтому упустил ситуацию. Перед моим приездом Ленке позвонил журналист, сказал, что из «Алхимика». Спросил про дело Кокарева. Дескать, они уже знают, что появились новые обстоятельства. Это уловка такая – мы уже все знаем, вы можете ничего не скрывать. Ленка и попалась – сказала про запись, даже адрес продиктовала. Я ей говорю: зачем ты адрес сказала? А она – прости, но голос у журналиста был такой особенный! Вот же корова!
– А что такого, если журналисты узнают?
– Это не журналист звонил, – Скобелев вздохнул. – Это убийца был! Во-первых, звонок был сделан с таксофона, а во-вторых, главный редактор «Алхимика» – мой приятель. Он тщательно прошерстил своих парней и девок. Никто дело Кокарева не освещал! Они о Кокареве вообще не писали и не собираются. Новая политика – никакого криминала, никакой желтизны. Теперь мы живем хорошо и весело, а то мэр города начинает переживать о том, что его избиратели не счастливы.
– Разве «Алхимик» не свободное издание?
– Свободное, а как же! – Не без яду подтвердил адвокат. – Просто главред хорошо помнит, что свобода для прессы – это осознанная необходимость не переходить дорогу власть имущим.
Хмыкнув, Феня вернула беседу в основное русло:
– Ну, а как-то вычислить убийцу можно?
– Не думаю…
Феня ощутила разочарование: снова тупик.
Ехал Грека через реку
Вася позвонил поздним вечером, отдаленным фоном его слов был воркующий голос его жены Тани и отдаленный писк сына (Феня не могла вспомнить – сказал ли Вася его имя?). Счастливый отец сообщил, что Лукас – хитрее, чем ожидалось.
Приятель из компании сотовой связи передал Васе распечатки звонков Марлополуса, только все номера в списке принадлежали персонам, не вызывающим недоверия – коллегам-депутатам и друзьям-бизнесменам. Мог ли кто-то из них вынудить Лукаса удрать? Конечно. Только копать под таких персон не рекомендуется. Если остальные версии окажутся ложными – придется вернуться к этому вопросу, ну а пока следует поискать путь наименьшего сопротивления.
Тот же приятель из мобильной компании не пожлобился на совет: навести справки – не покупал ли Лукас себе еще одну симку – у другого оператора. Вася спросил об этом других своих друзей из конкурирующих компаний и выяснил, что месяц назад Лукас купил номер в «Камелоте». И вот что интересно – с того номера он звонил только одному абоненту. Тут писк младенца перерос в классическое и очень звучное «У-аа!», Вася быстро продиктовал номер и отключился.
Феня минут пять смотрела на цифры, не чувствуя ни единого толчка мысли в голове. Встала с кресла и пошла на кухню пить воду, снова ощущая себя очень одинокой.
Богдан по-прежнему занимал гостиную комнату, где недавно Феня поставила свой новый телевизор с выходом в Интернет. Блуждающий свет под дверью и тихий, но насыщенный эффектами саунд информировал, что гость смотрит какой-то боевик. Феня бы тоже не отказалась, но напрашиваться ей было неудобно.
