Майя ничего не ответила.
– Думаешь, подонок вроде Фила забудет нечто подобное? Думаешь, он не найдет способ отыграться на Алексе?
– Я бы ему очень не советовала это делать.
– А то что? Ты устроишь еще больший скандал?
– Да, Эдди. Если потребуется, устрою. Я буду защищать ее до тех пор, пока она не сможет постоять за себя сама.
– Сдергивая с тренеров штаны?
– Делая то, что для этого нужно.
– Ты сама-то слышишь, что говоришь?
– Прекрасно слышу. Я сказала, что буду защищать ее. И знаешь почему? Потому что, кроме меня, ее защитить некому.
Эдди отпрянул, как от пощечины.
– Убирайся из моего дома!
– Прекрасно. – Майя развернулась и двинулась к выходу, но на пороге остановилась. – Кстати, твой дом превратился в помойку. Приведи его в порядок.
– Я сказал, убирайся. И пожалуй, лучше, если ты какое-то время не будешь сюда приходить.
Майя замерла.
– Что?
– Я не хочу, чтобы ты приближалась к моим детям.
– К твоим детям? – Майя подошла к нему вплотную. – Ты ничего не хочешь мне объяснить?
Гнев, тлевший в его глазах, казалось, куда-то испарился. Эдди сглотнул, отвел взгляд и произнес:
– Ты не понимаешь…
– Чего именно я не понимаю?
– Ты всегда воевала ради того, чтобы этого не пришлось делать нам. Было время, когда рядом с тобой мы чувствовали себя в безопасности.
– Было время?
– Да.
– Я тебя не понимаю, – покачала головой Майя.
Эдди наконец-то нашел в себе мужество взглянуть ей в глаза:
– Смерть идет за тобой по пятам, Майя.
Она стояла, как громом пораженная. Где-то кто-то включил телевизор. До нее донеслись приглушенные возгласы.
Эдди принялся загибать пальцы:
– Война. Клер. А теперь еще и Джо.
– Ты меня в чем-то обвиняешь?
Он раскрыл рот, снова закрыл его. Потом начал заново:
– Не знаю, может, смерть прицепилась к тебе в какой-нибудь забытой богом дыре в пустыне. А может, она всегда жила внутри тебя, и ты просто каким-то образом выпустила ее наружу или привела за собой.
– Ты бредишь, Эдди.
– Не такой уж это и бред. Мне нравился Джо. Он был хороший парень. А теперь его тоже нет. – Эдди вскинул на нее глаза. – Я не хочу, чтобы кто-то из тех, кто мне дорог, стал следующим.
– Ты же знаешь, я никому не позволю причинить зло Дэниелу с Алексой.
– Ты воображаешь, что это в твоей власти, Майя?
Она ничего не ответила.
– Причинить зло Джо и Клер ты тоже никому бы не позволила. Ну и сильно им это помогло?
Вдох-выдох.
– Ты бредишь, Эдди, – повторила она.
– Убирайся из моего дома, – повторил в свою очередь он. – Убирайся и больше не приезжай.
Глава 4
Неделю спустя красный «бьюик-верано» появился снова.
Майя ехала домой после слишком долгого рабочего дня. Она устала и проголодалась, и все, чего ей хотелось, это поскорее добраться до дома и отпустить Изабеллу. Если бы не этот чертов красный «бьюик».
Ну и что с ним делать?
Пока Майя перебирала в уме возможные варианты, «бьюик» скрылся. Еще одно совпадение или водитель догадался, что она едет домой? Майя склонялась к последнему.
Когда она подъехала к дому, на дорожке рядом со своим пикапом топтался Гектор, брат Изабеллы. Обыкновенно он подвозил сестру домой, покончив с делами в саду.
– Здрасте, миссис Беркетт.
– Привет, Гектор.
– Я как раз закончил с клумбами. – Он наглухо застегнул молнию своей толстовки с капюшоном, в такую жару это выглядело странно. – Как вам?
– Очень здорово. Можно мне попросить тебя об одной услуге?
– Разумеется.
– Мне надо бы кое-что сделать в доме моей сестры. Ты не согласился бы подстричь там газон, ну и немного прибраться?
Гектор замялся. Члены его семьи работали исключительно на Беркеттов. Они платили ему жалованье.
– Я спрошу у Джудит, не будет ли она против, – пообещала Майя.
– Если так, то я с радостью.
Майя двинулась к дому, и тут телефон у нее в кармане звякнул. Пришла эсэмэска от Алексы.
У меня в субботу футбол. Ты придешь?
После стычки с тренером Филом на прошлой неделе Майя уже несколько раз под разными предлогами отказывалась заезжать к ним. Слова Эдди не давали ей покоя, пусть даже она не сомневалась в том, что он ошибается. Его разглагольствования про то, что смерть-де ходит за ней по пятам, казались Майе суеверными, но, с другой стороны, наверное, отец имеет право быть суеверным, если дело касается его родных детей – во всяком случае, какое-то время.
Много лет назад, когда Дэниел только появился на свет, Клер с Эдди назначили Майю опекуном сына, а затем и дочери тоже, на тот маловероятный случай, если что-то произойдет с ними обоими сразу. Но уже тогда, хотя ничто не наводило на мысль о том, как чудовищно наперекосяк все пойдет, Клер отвела сестру в сторонку и сказала:
– Если что-то случится только со мной, Эдди в одиночку не справится.
– С чего ты взяла?
– Он хороший человек. Но сильным человеком его не назовешь. Ты должна быть рядом, что бы ни случилось.
Ей не пришлось добавлять: «Пообещай мне» или «Дай мне слово». Клер это знала. И Майя знала. Она отнеслась к просьбе сестры со всей серьезностью и приняла на себя эту ответственность, и, несмотря на то что на данный момент она подчинилась желаниям Эдди, даже он сам понимал, что это не навсегда.
«Ох, нет, никак не смогу. На работе запарка. Увидимся потом, ладно? Целую», – написала Майя в ответном сообщении.
По пути ей вспомнился тот самый день в Кэмп-Арифджане, в Кувейте. Звонок раздался в полдень по местному времени. Дома, в Америке, было пять утра.
– Это я, – пробился сквозь треск помех голос Джо. – У меня скверная новость.
Так странно, подумалось Майе в тот краткий миг затишья перед тем, как ее мир рухнул, оказаться, так сказать, по другую сторону. Для нее с этими ужасными звонками дело всегда обстояло с точностью до наоборот: дурные новости рождались на Ближнем Востоке и отправлялись на запад, в Штаты. Разумеется, сама она никогда никому не звонила. На этот счет существовал специальный протокол. «Уведомитель о гибели» – да, была и такая должность – сообщал новость родным лично. Ужасная обязанность. Добровольно брать ее на себя никто не вызывался – это было всегда решение начальства. Тот, кому выпадала эта задача, облачался в парадную форму, садился в машину в сопровождении пастора и, постучавшись к вам в дверь, зачитывал по памяти похоронку.
