Официантка вышла. Кори повернулся к Майе.
– Люди считают, что моя цель – ослабить правительства и корпорации. На самом деле я хочу совершенно противоположного. Я хочу укрепить их, заставив делать то, что правильно, поступать по справедливости. Если правительство или корпорация построены на лжи, нужно с этим бороться. Так что не должно быть никаких секретов. Нигде. Если миллиардер платит правительственному чиновнику, чтобы получить право на разработку нефтяного месторождения, народ должен об этом знать. В вашем случае, если правительство во время войны убивает мирное население…
– Это не то, что мы делали.
– Знаю, знаю, сопутствующие потери. Отличный обтекаемый термин, правда? Во что бы вы ни верили, случайно ли это произошло или намеренно, мы, народ, должны об этом знать. Возможно, это не изменит нашего желания продолжать войну. Но мы должны знать. Бизнесмены лгут и жульничают. Спортсмены лгут и жульничают. Правительства лгут и жульничают. Мы лишь пожимаем плечами. Но представьте себе мир, в котором такого не происходило бы. Мир, в котором была бы полная политическая прозрачность вместо несправедливой власти. Мир, в котором нет ни злоупотреблений, ни секретов.
– А единороги с эльфами в этом вашем мире не водятся? – поинтересовалась Майя.
– Вы считаете меня наивным? – улыбнулся он.
– Кори… можно мне называть вас по имени?
– Пожалуйста.
– Откуда вы знаете мою сестру?
– Я же вам сказал. Она сама со мной связалась.
– Когда?
– За несколько месяцев до своей гибели. Она прислала сообщение на мой сайт. В конце концов оно дошло до меня.
– И что там было написано?
– В ее сообщении? Она хотела со мной поговорить.
– О чем?
– А вы сами-то как думаете, Майя? О вас.
Вернулась официантка.
– Две содовых с лимоном. – Она дружески подмигнула Майе. – Я знаю, что ты ничего не заказывала, дорогуша, но тебя может одолеть жажда.
Она поставила перед ними стаканы и, широко улыбнувшись, удалилась.
– Надеюсь, вы не хотите сказать, что это Клер слила вам ту видеозапись из вертолета?
– Нет.
– Потому что у нее никаким образом не могло оказаться к ней доступа…
– Нет, Майя, я не это пытаюсь вам сказать. Она связалась со мной после того, как я выложил ваше видео в Интернете.
Это казалось более логичным, но не отвечало ни на какие вопросы.
– И что она сказала?
– Поэтому я и пытаюсь объяснить вам нашу философию. Про разоблачения. Про прозрачность и свободу.
– Я что-то не очень понимаю.
– Клер связалась со мной, потому что боялась, что я выложу звуковую дорожку от вашей видеозаписи.
Молчание.
– Вы же понимаете, что я имею в виду, правда, Майя?
– Да.
– Вы рассказывали про это Клер?
– Я рассказывала ей обо всем. У нас с ней не было друг от друга абсолютно никаких тайн. Во всяком случае, я так считала.
– Она хотела защитить вас, – снова улыбнулся Кори. – Клер просила меня не выкладывать аудиозапись.
– И вы не выложили ее.
– Совершенно верно.
– Только потому, что Клер попросила вас об этом.
– Я знаю одного человека. – Кори сделал глоток содовой. – На самом деле там целая группа. Они считают, что они как мы. Но на самом деле они не такие. Они тоже раскрывают секреты, но личного масштаба. Неверные супруги, использование стероидов, обнародование чужих интимных фото и видеозаписей, все в таком духе. Личные грешки. Если ты собрался анонимно сделать что-то неэтичное в Интернете, эта группа выведет тебя на чистую воду. Как те хакеры, которые в прошлом году взломали сайт для изменщиков
[5].
– И вы с этим не согласны?
– Не согласен.
– Почему? Разве они не избавляют мир от секретов?
– Забавно, – произнес он.
– Что именно?
– Ваша сестра тоже затронула этот аспект. Мы, конечно, не ханжи, но у каждого из нас свои понятия о том, что такое хорошо и что такое плохо. И с этим ничего не сделаешь. Я не стал выкладывать аудиозапись из своих собственных эгоистических соображений. Я планировал сделать это позже. Чтобы максимизировать эффект. Привлечь к своему сайту больше посетителей, а своему делу придать больше публичности.
– Так почему же вы не стали ее выкладывать?
– Из-за вашей сестры. Она попросила меня не делать этого.
– И вы послушались.
– Она была так убедительна. Объяснила, что вы, Майя, всего лишь пешка. Это прогнившая система сделала вас такой, какая вы есть. В глубине души мне хочется выложить эту запись, потому что, повторюсь еще раз, правда даст вам свободу. Но вам будет нанесен непоправимый вред. Клер убедила меня, что если я сделаю это, то ничем не буду отличаться от моих коллег, которые выводят на чистую воду мелких грешников.
Майе начинало надоедать это хождение по кругу.
– Вы были больше заинтересованы в том, чтобы донести до людей правду о войне, чем правду обо мне.
– Да.
– Поэтому вы предоставили народу эту историю в своем собственном изложении. Пусть ненавидят правительство. А если бы они услышали аудиозапись, они могли возложить вину не на правительство, а на меня.
– Думаю, это так.
Заменить правду своим изложением, подумала Майя. Если поскрести тонкий налет убеждений, внутри мы все одинаковые. Но размышлять сейчас на эту тему нет ни времени, ни смысла.
– Значит, моя сестра обратилась к вам, чтобы защитить меня.
– Да.
Майя кивнула. Это вполне укладывалось в логику. В жуткую, печальную логику. Ее вновь накрыло невыносимым чувством вины.
– И что случилось потом?
– Она убедила меня в справедливости ее доводов. – На его губах заиграла слабая улыбка. – А я убедил ее в справедливости моих.
– Я ничего не понимаю.
– Клер работала на коррумпированную крупную корпорацию. У нее был доступ в святая святых.
– Вы убедили ее поставлять вам информацию, – начала прозревать Майя.
– Клер пришла к выводу, что это будет правильно.
Майя задумалась.
– Что? То есть это был баш на баш? – спросила она. – Клер согласилась помочь вам разрушить «Беркетт энтерпрайзес» в обмен на то, что вы не станете выкладывать аудиозапись?
