Окончив разговор, он гневно взглянул на Руслана:
— Ну и лажанулись вы! Говнюки!.. Мать вас, перетак!
— …Ммм, в чем дело, Алексеич? — с набитым ртом растерянно спросил Руслан.
— А то, что о ваших «подвигах» по всей матушке России уже треп идет. Баб-то вы уложили, а мужика только ранили, считай, свидетель. Еще один, четвертый, тоже жив-здоров, в баньке отсыпался. Сверху так и сказали: «Пусть этот хренов киллер сбреет усы, меняет прическу и сей же день убирается из столицы».
— Наверное, здесь какая-то ошибка, Алексеич? — возразил растерянный Руслан. — Про баню, кто нам говорил? Она далеко от дачи, на задах. А в того парня я лично два раза вмазал.
— Ошибка, говоришь? Включай ящик, убедись. Шеф вне себя, каждый час на всех каналах об убийствах вещают. Короче, сказано, линять тебе надо. Давай брейся, стригись — меняй физию. Потом электричкой до своей ореховской деревни, приказано залечь на дно у мамани.
22
…Поздняя июльская ночь опустилась над городом. Еще до полуночи в Белозерской районной больнице погас свет, лишь кое-где на этажах светились окна дежурных постов, приемного покоя и «скорой помощи».
Виталий Костров спал после очередного укола и вечерней капельницы со снотворным.
Светлана Кузина, медсестра реанимационного отделения, заглянула в палату. Отыскав при свете ночника запястье Виталия, она с минуту прощупывала его пульс. Он был ровным и спокойным, не то что пару суток назад. Парень медленно приходил в себя. Удовлетворенная девушка выключила свет, и, поправив одеяло на лежащем, вышла в коридор.
Вот уже шестые сутки дежурства медсестер скрашивали местные милицейские ребята. Они приходили в отделение поочередно, как и сами медсестры, оставаясь по ночам до утра и очередной смены.
Сержант Сергей Кузнецов когда-то учился с Кузиной в одном классе. В девятом он даже начал приударять за Светланой, дважды назначал ей свидания. Но тут вмешался Репьев из параллельного, сын директора Облпотребсоюза. Пути одноклассников разошлись.
Кузнецов отслужил срочную в армии, демобилизовавшись, пошел в милицию. И вот позавчера, на таком же позднем дежурстве, Светлана, разоткровенничавшись, призналась ему, что не любит Репьева. Фактически они были на грани развода.
Во время прошлого совместного дежурства молодые люди сидели, взявшись за руки, на потрескивающем при каждом движении кожаном диване. Светлана склонила белокурую головку Сергею на плечо, он как-то неловко поцеловал ее в щеку. Молодая женщина, чуть помедлив, ответила страстным умелым поцелуем.
Очередного дежурства сержант ждал с нетерпением. Перед встречей он тщательно побрился, щедро спрыснул лицо французской туалетной водой «Виконт». Сергей придирчиво осмотрел себя перед зеркалом и, оставшись довольным, уложил в дипломат пару плиток шоколада, несколько упаковок чипсов и бутылку кофейного ликера.
С вечера Светлана была занята, выполняя назначения врачей. Кузнецов, примостившись на диване, бросал на нее пылкие взгляды и делал вид, что разгадывает кроссворды, время от времени заглядывая в палату, в которой лежал Костров.
К одиннадцати часам медсестра освободилась. Зайдя на кухню в конце коридора, она включила электрочайник, достала захваченные из дома бутерброды и стала готовиться к совместному вечернему ужину.
Гроза, собиравшаяся еще с полудня, наконец, разразилась над городом. Порывы ветра распахнули угловое окно туалета первого этажа. Но за мгновение до этого в его тусклый проем скользнула чья-то тень.
Неизвестный снял мокрые туфли, осторожно поставил их в угол и, оставшись в одних носках, поскользнувшись на кафельном полу, сдержанно выругавшись, вышел в едва освещенный коридор. По боковой лестнице он уверенно поднялся на четвертый этаж, замерев у дверей реанимационного отделения.
Сунув руку в оттопыренный карман, он открыл входную дверь. Неслышно ступая под раскатами грома, оглядевшись, он прошел к палате, где лежал Костров. Его никто не остановил. Как раз в эту минуту сержант милиции Сергей Кузнецов после первой рюмки кофейного ликера сжимал в своих объятиях упругое податливое тело Светланы.
Незнакомец, крадучись, беспрепятственно вошел в палату, бесшумно притворив дверь. В очередном громовом раскате даже сам убийца не расслышал трех негромких хлопков…
23
На темном гигантском табло Лужников ярко вспыхивали фамилии составов команд. Даже после прошлой крупной победы «Арбата», очередная игра с «Невой» представлялась главному тренеру и игрокам вовсе нелегкой прогулкой. К тому же размеренную поступь чемпиона, безусловно, нарушило убийство Ницковой.
Едва команды выстроились в центре поля, как голос диктора, усиленный десятками репродукторов, объявил траурную минуту молчания. Однако тишина оказалась относительной. На стыке западной и северной трибун фанаты «Арбата», занимавшие несколько секторов, продолжали шуметь, размахивая красно-белыми знаменами, майками, шарфами и фирменными бейсболками. По диагонали в противоположном углу, не умолкая, резвились и дули в медные трубы под аккомпанемент большого армейского барабана свыше двух тысяч фанатов «Невы», прибывших на матч дневным экспрессом в столицу.
Коснувшись локтем капитана Туманова, пружинисто раскачиваясь на носках, полузащитник Дмитрий Александров шепотом спросил:
— А как насчет премиальных, Андрей? Все ребята интересуются…
— Сыграй сначала! — Туманов жестко, краем глаза взглянул на него. — И помни установку, каждый твой пас за спину крайнего защитника в прорыв на ход Виктору. Сегодня — это главное.
Серафим Викторович Пшеничный показался в центральной ложе через десять минут после начала игры. Он не всегда посещал календарные матчи чемпионата, даже «Арбата», игроки которого составляли основу сборной. Но тут пришлось пойти: его отсутствие могли не понять самые разные люди. И те, кто был близок к футболу, и те высокопоставленные чиновники, которые скорее по долгу службы, чем по зову сердца болельщика, были обязаны на нем присутствовать.
Обменявшись приветствиями со знакомыми, заняв привычное место, Пшеничный щедро опустил в карман пиджака вице-мэра столицы около двух десятков значков ФИФА с фирменной эмблемой. На ней были изображены полушария Земли в виде двух символических футбольных мячей. Затем, раздав кое-кому из нужных людей по такому же сувениру и вытерев лицо безукоризненно чистым платком, он отрешенно стал наблюдать за игрой.
— Сегодня арбатовцам надо железно выигрывать, — вице-мэра после торжественного открытия в полдень загородного «Макдональдса» явно тянуло на разговоры. — Иначе народ не поймет.
— Я, Игорь Николаевич, говорил об этом Родину. Он пообещал, хотя, как обычно, подстраховался и его можно понять: двое из основы травмированы, а Сергеев за желтые карточки дисквалифицирован, пропускает два матча.
Между тем, игра, проходившая во взаимных вялых атаках команд, без явного преимущества хозяев, в первые сорок пять минут так и закончилась без желанных голов. В перерыве между таймами притихшие фаны откровенно скучали, поглощая чипсы под колу и спрайт. И тут за воротами западной трибуны, где расположились болельщики «Арбата», появились четверо музыкантов с гитарами наперевес и внушительным барабаном.
