Меня разом холодный пот прошиб, хотя мы с Лысым уже на посошок выпили: ведь на его чемоданчике я, считайте, с полночи проспал!
Тем же днем, рассказываю об этом на кафедре А. Загрядской. Шутки, смех, приколы, да повеселились мы тогда…
Но история имела продолжение. Когда год спустя, Лысый благополучно защитился, он стал очередным по счету «ребенком» профессора. А тут и 1-й Всероссийский съезд в Суздале подоспел.
Вечером, накануне открытия, свыше двух десятков человек — горьковчане и примкнувшие к ним ученики из других городов, собрались в просторном полулюксе у А.Загрядской. За дружеским застольем время летело незаметно. Тогда-то Аделаида Петровна, сообщив В.Лысому, что его диссертация уже прошла барьеры ВАКа, произнесла шутливую фразу в пяти словах: — С вас, Вячеслав Иванович, причитается…
По-сибирски обстоятельный В.Лысый, воспринял слова профессора в буквальном смысле. Утром следующего дня он попросил меня, как одного из хозяев, съездить с ним куда-нибудь «налево», с заднего хода: достойного спиртного, да и обычного тоже, тогда в магазинах не водилось.
На базе Суздальского торга, куда нас доставил тогдашний начальник ОБХСС и мой приятель майор Коля Козлов, В.Лысый «затарился» следующим образом: два ящика «Столичной водки», пара или тройка ящиков дефицитного импортного пива, кое-какая мелкая закуска…
Гордые, везем все это богатство в номер Загрядской. Больше некуда и безопасность не помешает — делегатов четыре сотни, почти каждый мечтает о лишней бутылке. Когда Аделаида Петровна узрела сие «изобилие», она поначалу опешила, потом решила:
— Все, что привезли, беру под свой контроль. И предупреждаю, — строгий взгляд в нашу сторону, чтобы без моего ведома ни одна «Столичная» из номера не ушла. Да, перестарались вы, однако, Вячеслав Иванович.
Хлебосольный скромный Лысый молчит. Из солидарности довольные присутствующие берут его под свою защиту.
— Впрочем, вас, друзья, похоже, устраивает этот вариант, — мгновенно уловив ситуацию, — закончила А. Загрядская, уже не без юмора.
Так мы, горьковские, стараниями Славы Лысого, стали самой богатой делегацией на съезде.
4. Оставьте все, как есть…
Этот случай, тоже связанный с Аделаидой Петровной, приводится в авторской редакции моего близкого друга Станислава Мурашкина в его воспоминаниях о профессоре А. Загрядской:
«Когда Марк Фурман подготовил кандидатскую диссертацию, отредактированный шефом автореферат он дал мне для ознакомления. Мне, инженеру, знакомому с судебной медициной только по рассказам товарища, некоторые фразы показались малопонятными, слишком научными. Тогда же вместе с Марком мы перевели их на общепонятный язык.
Следующим днем, Аделаида Петровна была удивлена тем, что ее ученик набрался нахальства и подредактировал текст после ее основательной правки. В ответ на недоумение, Марк невразумительно промямлил, что такой вариант предложил его друг-инженер, ничего не смыслящий в судебной медицине. Однако, внимательно прочитав поправки, профессор решила: «Оставьте все, как есть. Ведь и некоторые члены нашего Ученого совета понимают в судебной медицине не больше вашего приятеля».
Когда же Марк на банкете по случаю защиты представил меня профессору, как «того самого редактора», Аделаида Петровна, с любопытством взглянув на меня, доброжелательно, с улыбкой поблагодарила за помощь.
А. Загрядская была человеком с открытой душой. Она с удовольствием общалась с навещавшими ее учениками и их друзьями, любила парную баню, поплавать в бассейне, разрешая нам после бани выпить по стопочке-другой водочки.
А моя редакторская деятельность на этом, к удивлению, не закончилась. Очередному соискателю профессор предложила разыскать товарища Марка, дать прочесть ему автореферат диссертации, подчеркнув, что «если Станиславу Ивановичу все будет понятно, текст можно отдавать в типографию».
5. Профессор и полковник — дуэль в ресторане
Вспомнился и такой случай. Однажды после эксгумации, происшедшей непосредственно на отдаленном сельском погосте, мы всей бригадой судебно-медицинских экспертов, вернувшись во Владимир, решили поужинать в ближайшем ресторане.
Наиболее опытным и маститым среди нас был Х., бывший военный судебно-медицинский эксперт в звании полковника в отставке, прямой ученик академика Михаила Ивановича Авдеева. Не ведаю, чем не пришлась ему по душе Аделаида Петровна, но приблизительно через час после начала трапезы, между первым и вторым, когда пропустили по паре рюмок, столичный гость вдруг лег на боевой курс, избрав в качестве мишени горьковскую школу судебных медиков.
— Метод Ратневского ничего не дает, — безапелляционно заявил полковник, пройдясь «легким пулеметным огнем» по научным направлениям горьковской кафедры. — Нет никакого смысла восстанавливать раны в этом псевдорастворе. Гораздо эффективнее при колото-резаных ранениях подвергать лоскут тщательной препаровке со стороны подкожной клетчатки. И вообще все, что делается в Горьком, по большому счету не заслуживает внимания. Эдакое компиляторство из закоулков науки, с перепевом зарубежных аналогов.
Выведенный из себя монологами полковника, снискавшего научные лавры совсем в иной области судебной медицины, и понимая, что буду сам себе противен, если и далее ограничусь молчанием, принимаю неравный бой. Начав с защиты метода А.Ратневского, внутренне собравшись, обрушиваю на Х. массу имен учеников и последователей А.Загрядской, затем ссылаюсь на профессора А.Законова, наконец, упомянул о недавнем триумфальном докладе Аделаиды Петровны в Германии.
Когда месяц спустя, в подробностях рассказал Аделаиде Петровне о ресторанной баталии, профессор лишь усмехнулась, деликатно и тактично сменив тему разговора. Вот она — интеллигентность большого ученого в сравнении с безопеляционной бестактностью того полковника.
6. Это был единственный морг в мире
Даже люди, близко знавшие Аделаиду Петровну, не предполагали, что она многие годы вела личный дневник, куда записывались те события, свидетелем которых ей довелось стать. Для этого использовались томики-ежегодники, на каждый день по страничке, без пропусков и купюр. Строки ложились в дневник плотно и дружно, словно листки календаря. Много в них интересного, поучительного, естественно — криминального. Не обошлось и без юмора.
Вот краткая запись от 28 января 1987 года: «Вечером в «Известиях» прочла, что где-то в Магаданской области некий пьяный старик продал за 100 рублей судебно-медицинский морг, который в виде избушки располагался и передвигался на санях! Случалось ему отъезжать и за сотню километров от поселка, туда, где находился труп и подъезжал или прилетал на вертолете судмедэксперт. Наверное, это был единственный в мире передвижной морг. И каких только чудес не бывает на свете!»
Эта запись произвела на меня столь яркое впечатление, что я разыскал в нашей областной библиотеке подшивку «Известий» за тот год. Все подтвердилось. Впоследствии, этот сюжет, подсказанный моим учителем, лег в основу рассказа «Санитар морга», который можно прочесть в этой книге.
