— А потом мальчик исчез. И никто долго не знал, где он. И только через тринадцать лет в городе Рубцовске Алтайского края одна женщина нашла на помойке его фотокарточку. На этой карточке мальчик был весь черный и СТАРЫЙ. Я любил, когда Бабака рассказывала что-нибудь страшненькое. Особенно на ночь. Особенно, когда папа в зале, а мама на кухне жарит омлет.
Но когда я в квартире один, таких историй не люблю.
Я услышал из прихожей подозрительный звук.
Кто-то возился в дверном замке.
Я затаился.
А вдруг правда убийцы?
Или даже тот старый мальчик с фотокарточки? Неужели придется петь басом?
Скрипнула дверь.
— Эй, дома кто есть? — спросили из прихожей.
Что такое?
Я не поверил своим ушам и выглянул из комнаты.
На пороге в неярком свете ночника стояла Бабака.
Рядом с ней стояли мама, папа и Аделаида с чемоданами.
Все четверо улыбались.
— Что, не ждал? — спросила Бабака.
— Нет, — признался я. — Вы же через неделю должны были приехать.
— Да ну ее, эту Пицунду! — махнул папа.
— Мы соскучились! — сказала мама.
— Такое ощущение, что лет триста не виделись! — добавила Аделаида. — У тебя к чаю что?
— Да! Так ужасно чаю хочется! — мама убежала на кухню, а мы с Бабакой уединились в детской.
— У тебя тут все нормально? — спросила она, кладя на кровать чемодан.
— Вроде все, — вздохнул я и добавил: — Вот только Фома сбежал.
— Очень смешно, — Бабака вынула из коробки из-под телевизора рыжего хомяка с прокушенным ухом. — Слушай, а он вроде подрос.
— Может, самую капельку.
Фома Фомич неподвижно сидел в Бабакиной лапе и держал за щеками горох.
— Слушай, а ты часом не заболел? — Бабака подозрительно оглядела меня с ног до головы. — Что-то лицо у тебя какое-то синеватое, — она подошла поближе.
СИНЕВАТОЕ?!
— Ты где так в чернилах изгваздался? Опять ручку сосал? — Бабака послюнила платочек. — Дай ототру, горе ты мое луковое.
Я подставил ей щеку и поморщился. Чернила оттирались с трудом.
— Пойдемте пить чай! — послышался с кухни радостный мамин голос.
— Ну пошли, — Бабака сунула Фому Фомича за пазуху.
И мы пошли.
Мы пошли на кухню пить чай и держаться за руки. Вернее, за ноги. Это Бабаке так захотелось — для разнообразия в жизни.
Старичок один выл на луну,
Чем замучил Бабаку к утру.
И она закричала:
«Начинайте сначала,
Не фальшивьте! Я вам помогу!»
Кто же эта прекрасная незнакомка? Да это же Анна Никольская — мама Бабаки Косточкиной! И кем только она не была — переводчиком, секретарем диссертационного совета (!), менеджером среднего звена, графическим дизайнером и дизайнером интерьера и даже прорабом успела побывать! Теперь же Аня растит дочку Алису, чистокровную дворнягу Василису, ведет колонку о детском чтении на сайте Letidor (под псевдонимом Бабака Косточкина) и пишет увлекательные детские книжки.
Девиз писательницы Ани: «Чем абсурдней — тем прекрасней!»
А это — Настя Мошина, жизнерадостная и энергичная художница, благодаря которой, дорогой читатель, ты узнал, как на самом деле выглядит наша Бабака Косточкина!
Настя живет в Санкт-Петербурге, обожает живопись, графику (куда же без этого настоящему художнику), и еще она страстный читатель и киноман! А также ей интересно как сварить пельмени 346 способами и как сделать ремонт в квартире, потратив 3 копейки.
Девиз художницы Насти: «Чем кривее и проще — тем лучше!»
