Выбор у нее был небольшой. Или замуж за Рому, или на тот свет. Если она откажется идти под венец, Рома отомстит ей. Он пустит слух, что был с ней, и Алька с превеликим удовольствием подхватит «утку»… Не удалась жизнь, пора с ней заканчивать.
Юля набрала в легкие воздух и решительно шагнула вниз со стола.
* * *
Дима остановил машину, вынул ключи зажигания и протянул их Ирине.
— Зачем?
— Все, приехали.
— И ты уходишь?
— Ну, поздно уже.
— Ты бросаешь пьяную женщину?.. А если пьяная женщина споткнется, сломает ногу?
— Не сломает.
Дима обошел машину, открыл дверь и взял Ирину на руки. А она женщина худенькая, стройная, и если есть в ней что-то тяжелое, то это бюст. Даже характер у нее легкий, во всяком случае, сейчас.
— Ну вот! — Она обвила руками его шею, прижилась головой к плечу.
И когда они поднялись на крыльцо, Ирина уже спала. Он не хотел будить женщину, но ключи от дома были у нее в сумочке. К тому же дом стоял на сигнализации, отключить которую могла только она.
Она сделала все, что нужно: и дверь открыла, и в охрану позвонила, назвала кодовую комбинацию слов. На этом ее силы, казалось, иссякли. Она заставила Диму сесть в кресло, забралась к нему на колени, обняла его и снова заснула. Какое-то время он сидел, боясь пошевелиться, затем осторожно поднялся с Ириной на руках, уложил ее на диван, накрыл пледом.
Она повернулась на бок спиной к нему, когда он отходил от нее. Но уйти он не смог.
— Есть хочу! — пробормотала она. — Ужин давай!.. Я сейчас…
И он не был уверен, что Ирина говорила это во сне.
Дом у Ирины двухэтажный, сплошь в золоченых обоях, мебель дорогая. И кухня у нее размером с их родительский дом. А в холодильнике чего только нет. Хотел бы Дима жить в таких апартаментах и есть от пуза. А почему бы и нет? Он сделает карьеру, заработает денег и построит свой собственный дом. Правда, будет это не скоро…
Дима кулинарными талантами не обладал, но мог жарить картошку и яичницу. Он выбрал первое. Он пожарил картофель с мясом, которое нашел в холодильнике. Был у него поварской талант или нет, но он работал в кафе, и ему нужно было повышать свой уровень.
Все было уже готово, когда появилась Ирина. С бутылкой коньяка в руке.
— Домой ты сегодня не поедешь, — сказала она. — Переночуешь у меня.
— У тебя или с тобой?
Какое-то время она переваривала его слова, затем спросила:
— А ты хочешь со мной?
Дима уже успел привыкнуть к тому, что Ирина любила четкие ответы, без всяких «ну» и «если».
— Хочу.
— А не боишься, что я привыкну к тебе? — Она пристально смотрела на него, все так же требуя однозначный ответ.
— Не боюсь.
— Ну, чего стоишь? — усмехнулась она. — Наливай.
Дима только рад был заняться коньяком. Имелись у него некоторые сомнения насчет уже начавшихся отношений с Ириной, но спиртное поможет ему развеять их…
* * *
Крючок в потолке держался «на соплях». Он оторвался под тяжестью тела, и под потолком осталась висеть только люстра — на электрическом проводе. Не успела Юля подняться, как появилась бабушка. Охая и причитая, она устроила настоящий допрос. И Юля не смогла скрыть от нее правду.
— Вот скотина! Вот паразит! — Она хлопала руками, как курица — крыльями.
— И что мне теперь делать? — потирая горло, спросила Юля.
Она помнила этот жуткий момент, когда петля затягивалась на ее шее. Страх перед смертью взорвал ее изнутри, и она до сих пор еще не собралась в единое целое. Она больше не хотела пережить этот ужас. Уж лучше невинность потерять, чем жизнь.
— А я знала, знала, что это все добром не кончится!
— Что мне делать, спрашиваю? — Юля повысила голос.
— А говорила я тебе, за Клима замуж выходи! Он тебя никогда в обиду не даст.
— За Клима?!..
Юля зажмурила глаза. Не хотела она выходить замуж за Клима… Но глаза открылись сами по себе. Действительно, уж лучше за Клима выйти, чем за подлого Рому. Или еще за кого-то, кто живет в этом страшном жестоком мире. В мире, где каждый мог ее обидеть, начиная с Альки. А Рома так и вовсе растоптал ее. И сколько еще таких Ром будет, если за нее никто не заступится.
— Я должна подумать, — сказала Юля, потрясенно глядя на бабушку.
Она была ошеломлена своими собственными словами. Не хочет она замуж за Клима, и думать тут нечего. Но все-таки она подумает.
Глава 8
Клим казался каменным изваянием — такой же твердый, тяжелый, непроницаемый. Но все-таки Юля чувствовала его волнение. Он сидел за столом, пил чай, но смотрел только на бабушку. Он, казалось, боялся глаза поднять на Юлю. А сидел он боком к ней, так, чтобы она не видела его шрам. И с этой стороны он казался очень даже симпатичным мужчиной. Но Юля-то знала и про шрам, и про оттянутую губу. Только вот отвращения не было. От Ромы ее бы сейчас вытошнило, а от Клима — нет.
— Клим Александрович, ну что же ты молчишь? — спросила бабушка, толкая его на решительный шаг.
— Да я не молчу, — опустив глаза, сказал он.
— Ну и заслал бы сватов, если сам сказать не можешь…
— Да какие сваты… — Он еще ниже опустил голову.
Юле стало смешно, но вместе с тем в ней шевельнулась и жалость к этому человеку. Он так стеснялся самого себя, что не в состоянии был выразить свои чувства, не говоря уж о том, чтобы высказать намерения. Он боялся Юлю, робел перед ней, как мальчишка. Возможно, он воспринимал ее как божество… Знал бы он, как обошелся с его божеством подлый Рома Коробов.
— Юля, Клим Александрович пришел к нам с предложением… — пришла ему на помощь бабушка.
Клим не опустил голову еще ниже, но сидел, боясь пошевелиться. И так вдруг Юле захотелось приободрить его. Тем более она уже приняла решение, хотя еще и не готова была его озвучить.
— Я согласна, — сказала она.
Клим встрепенулся, поднял голову, взгляд его вспыхнул, как церковный купол на ярком солнце.
— Только сначала я должна окончить колледж, — добавила Юля.
Клим кивнул. Он, казалось, готов был ждать хоть целую вечность, лишь бы только его мечта сбылась. Глядя на него, Юля не сомневалась в том, что этот человек никогда не обидит ее. Она верила в него даже после того, как ее подло обманул Рома.
* * *
Рома не чувствовал себя виноватым. Ну, подпоил Юлю слегка, ну навалился на нее. Он же не просто так, а с самыми серьезными намерениями. И замуж он Юлю возьмет, и жить с ней будет нормально, без обмана… Он всего лишь ускорил процесс, наставил, так сказать, Юлю на путь истинный. Не признала она сразу свое счастье, но теперь у нее просто нет выхода.
