— Знаю, — пробормотала она.
— Вот с ней твой Дима и уехал. Утром пришел к ней в гостиницу, закрылся с ней в номере. Чем они там занимались, не знаю, но уехали вместе. Их уже нет в Москве.
— Когда это было?
— Сегодня. Разве я не сказал?
— За ним что, следили?
— Да, хотели узнать, не ведет ли его Тихон, а то мало ли… Что это за женщина?
— Она директор фирмы, на которой он когда-то работал.
— Откуда он узнал, что она живет в гостинице?
— Не знаю.
— Чем он у тебя занимается?
— Ничем. Дома сидел. Он после травмы восстанавливается.
— А ты уверена, что сидел? Может, в гостиницу ходил, к этой?
Юля грустно пожала плечами. Возможно, так и было. Дима жил с Ириной раньше, а старая любовь, как известно, не ржавеет. Может, он только Ирину и любил. Может, он только с ней и мог заниматься сексом. С Юлей у него после травмы не получалось… Все может быть. Жизнь, она как фокусник, и в шляпе у нее столько вывертов…
— Уехал твой Дима. Вместе с этой… — сказал Александр Степанович. — А мы остались.
— Я тоже хочу домой, — со слезами на глазах сказала Юля.
Если Дима уехал с Тимьяновой, то и ей нечего делать в Москве. Не любит она Клима, но лучше вернуться к нему, чем остаться с Александром Степановичем. Не любит она Клима, но ведь он по-своему дорог ей. Но, главное, с ним сейчас Мишка… Как же она соскучилась по своему сыну! Как она могла бросить его? Какая же она дрянь!
— Ты дома. — Александр Степанович улыбался, пристально глядя на нее.
— Это не мой дом.
— Твой. Одно только слово, и он будет твоим. — Судя по его виду, Юля должна была несказанно обрадоваться от столь невероятной щедрости.
Но Юля, напротив, испугалась. И на него посмотрела в ожидании подвоха.
— Какое слово?
— Ты даешь обещание любить меня, и этот дом отходит в твое полное распоряжение. Весь дом, без остатка. За исключением нескольких квадратных метров. В твоей постели. Это будет мое законное место.
— Я не хочу.
— Почему? — улыбнулся он, стараясь скрыть обиду.
— Я хочу домой.
— Я не могу тебе этого позволить. Ты знаешь, почему.
— Я! Хочу! Домой! — набравшись смелости, отчеканила Юля.
— Я же сказал, что это невозможно… — скривился от досады Александр Степанович.
— Тогда убейте меня!
Юля повернулась к нему спиной и пошла прочь.
Она не хотела умирать, но уж лучше в землю, чем в постель с этим боровом.
Александр Степанович догнал ее, взял под руку. Она не стала вырываться, только чуть сдвинулась в сторону.
— Я пытаюсь тебя спасти, а ты ведешь себя, как будто я какой-то злодей. — В его голосе звучала обида.
— Я не считаю вас злодеем. Я просто хочу домой.
— К Диме?
— К мужу. К законному мужу.
— Да, там твой ребенок…
Юля остановилась, повернулась к нему лицом.
— Да, там мой сын!
— Одно только твое слово, и твой сын уже завтра будет здесь! — с воодушевлением, в приступе самообожания проговорил он.
Юля едва не сказала «да».
— Я не слышу. — Александр Степанович приложил к уху ладонь.
Юля покачала головой. Если Миша будет здесь, этот свин получит прекрасную возможность шантажировать ее. А ради безопасности сына она могла бы лечь в чужую постель.
— Я вас не знаю.
— Узнаешь.
И еще она боялась за Клима. Вдруг его убьют, когда будут забирать сына. И бабушка может пострадать. Да и с Мишкой может случиться беда.
— Спасибо, не надо.
— Может, ты хочешь, чтобы я на тебе женился? — с надеждой в голосе спросил Александр Степанович.
— Не хочу.
— Ну как же не хочешь! Думаешь, я не знаю, чем вас всех привлекает модельный бизнес! Все вы хотите выйти замуж за богатого!
— Как правило, — кивнула Юля. — Но правил без исключений не бывает.
— Ты не такая? — саркастически усмехнулся он.
— Да, я не такая.
— Ты просто не знаешь, кто я такой. Я очень богат! Очень!..
— Очень рада за вас.
— И я мог бы на тебе жениться.
— Не сможете. Я скажу «нет».
— И правильно! Зачем нам эти формальности? У тебя есть муж, у меня жена, но это не помешает нам любить друг друга.
Юля снова повернулась к нему спиной. На этот раз она пошла к дому.
— Я же сказала, убейте меня. Только не мучайте.
— Ты идиотка? — донеслось вслед.
Юля с горечью усмехнулась. Все, закончился джентльмен, осталось только свиное рыло. Но это рыло постарается проникнуть к ней в постель. Как его остановить?..
* * *
Пусто в комнате. Мебель, картины, ковер на полу, а все равно пусто. Ощущение такое, что если крикнуть, эхо пойдет гулять по углам. И в душе будет эхо, потому что там тоже пусто. Нет Юли, она где-то там, далеко, с кем-то… И так тоскливо без нее…
Дима поднялся, сел на край кровати, выдохнул воздух, застоявшийся в легких. Ирины нет, наверняка она уже на работе. Тем лучше.
Ирину можно понять. Она взяла и вернула свое. А как понять его? Почему он провел ночь в ее постели?.. Оправдания у него, конечно, есть, и все они достаточно убедительны. Но почему так паршиво на душе?
Откуда-то снизу донеслись голоса. Возможно, это няня с Инной разговаривает… Дочь у Димы растет, прекрасная милая девочка. Одна только она и оправдывает его возвращение в этот дом. Но почему он не скучал по Инне в Москве?..
Дима резко набрал в легкие воздуха. Прочь сомнения, время вперед! Хватит жить прошлым, нужно думать о настоящем и будущем. Он отправится к Ирине, и она возьмет его к себе на работу. Хватит бить баклуши, пора заняться делом!.. Он резко поднялся, но голова вдруг закружилась, телом овладела болезненная слабость, пришлось вернуться на кровать.
А внизу продолжали разговаривать. Мужской голос там и женский. Любопытство взяло над недомоганием верх, Дима поднялся, осторожно вышел из комнаты. Няни нигде не было, Инны тоже.
Он осторожно спустился по лестнице в холл.
— Это деревня, слух разлетится моментально, — донеслось из кухни.
— Да понял я все, понял. Сделаем! — ответил Ирине мужской голос.
Дима зашел на кухню и увидел Гену Старцева, который когда-то работал у Ирины водителем. Судя по его костюму, по тому, как он ухаживал за собой, Гена теперь вращался вокруг нее на более высоком, чем прежде, уровне. Возможно, был поверенным в ее делах. А может, и в постели…
