Клим посмотрел на него, и Тихон снова поверил, на этот раз безоговорочно.
* * *
Коньяк шел мягко, даже приятно, но дело не в напитке, а в том волнении, которое создавала сама обстановка. Кожаров смотрел на Юлю, как покупатель на дорогую вещь в пункте выдачи товара. За все уже уплачено, качество проверено, осталось только получить и расписаться. И он уже знал: ничто не помешает ему поставить роспись. Юля уже смирилась со своей участью, а спиртное сделает ее податливей. Ничто не помешает ему довести начатое до конца.
— Я сегодня разговаривал с Тихоном, — как бы невзначай сказал он.
Юля заинтригованно повела бровью.
— Сказал, что взял над тобой шефство. Потребовал, чтобы он оставил тебя в покое. И он послушался! А что ему еще оставалось делать? — Кожаров пытался изображать героя, но фальшивое звучание его голоса и плывущий взгляд превращали действие в фарс.
Еще эта буффонада заставляла задуматься. А может, и не было никакого конфликта. Возможно, Юлю жестоко разыграли, чтобы заманить в ловушку. Она должна была проникнуться к своему спасителю чувством благодарности и воздать ему своим телом. По доброй воле… Но в любом случае положение у нее патовое. Если она не примет игру, ее просто изнасилуют. Возможно, посадят на иглу… А может, просто привяжут к кровати ремнями, распнут…
— И что теперь? — спросила она.
— Теперь ты можешь вернуться к своей работе. Ты же модель?
— А к Диме?
— А Дима может сделать тебя эстрадной звездой?
— Эстрадной звездой?.. Я не умею петь.
— Это не важно. В этом деле главное деньги, а не голос.
Юля с интересом посмотрела на Кожарова. На самом деле голос у нее был, но слабый. Зато слух есть. Можно нанять специалистов, которые поставят голос, есть еще технические средства, повышающие качество звучания. Она красивая, фотогеничная, хорошо движется. Найти композитора, записать альбом, выйти в ротацию на радиоволне, а там концерты, телевидение. Все возможно, были бы деньги. Кожаров богат, но недостаточно известен, поэтому ему нужна звездная любовница. И Юля запросто может ею стать. Разумеется, через постель… Главное, решиться…
— Ну, так что? — заметив ее интерес, возбудился Александр Степанович.
— Я не хочу.
Юля все-таки оттолкнула искушение. Если у нее вдруг появилась возможность выбраться из этой ситуации нетронутой, она готова отказаться от заманчивого предложения.
— Ты хочешь остаться здесь навсегда? — раздраженно, сквозь зубы спросил он.
Юля вздохнула. Похоже, нет у нее такой возможности.
— Я подумаю.
— Думай.
— Пусто, — горько усмехнулась она, тихонько щелкнув пальцами по бокалу.
— Один момент! — взбодрился Кожаров.
Он потянулся к бутылке, и в этот момент зазвонил его мобильник.
— Да! — отозвался он.
И услышав голос, бросил взгляд на Юлю.
— Да, здесь, со мной… Тебе не все равно?.. И что?.. Я не боюсь проблем… Овчинка? Какая еще овчинка?.. А-а, выделка!.. — Он снова глянул на Юлю — без похоти, оценивающе. — Стоит! Стоит!.. Убил?.. На месте?.. И тебя может?.. И меня?.. Ну, я подумаю…
Кожаров клал трубку, сопровождая движение взглядом. А когда положил, закрыл глаза, призывая себя к спокойствию. Наконец он поднял голову и глянул на Юлю:
— Что ты говорила про своего мужа?
— Если со мной что-то случится, он вам отомстит.
Юля не знала, о чем шел телефонный разговор, но поняла, что какая-то сила вступилась за нее. И если разговор зашел про мужа, то, возможно, это Клим шел на помощь.
— Как?
— Он вас убьет.
— Он уже убил, — нахмурив брови, сказал Кожаров.
— Кого?
— Телохранителей Тихона… И его может убить…
— И вас убьет. — Она с удовольствием плеснула масла в огонь.
— Меня?! — встрепенулся Кожаров.
— Я же вас предупреждала…
— Он не сможет меня убить.
— Не сможет, — кивнула Юля. — Но убьет… Он в Афгане воевал. Снайпером был. А друзья у него — киллеры.
Насчет друзей-киллеров Юля врала, но с таким вдохновением, что сама поверила себе.
— Друзья? — завис в раздумье Кожаров.
— Киллеры. Там у них целая команда, они весь Питер в страхе держат… Клим иногда ездит к ним. Говорит, что на рыбалку, а как оно там на самом деле…
— На рыбалку?
— Он так говорит… А я думаю, какая в Питере рыбалка?
— Рыбалка — это хорошо, — растерянно кивнул Кожаров.
— Плохо, когда сам попадаешь на крючок.
— Это ты о чем?
— Вы сами все прекрасно понимаете, Александр Степанович. — Юля, как могла, давила на него. — Зачем вам пытать судьбу?
— А кто пытает? Ничего такого нет… Вот карьеру звезды тебе предлагаю…
— Я отказываюсь.
— Ну, хорошо…
— Отвезите меня домой.
— Да это нетрудно…
— Поехали?
— Ну, можно… Только тут вот какая сложность… Твой муж убил двух человек, его посадят, возможно, навсегда. Как ты будешь без него?..
— Буду ждать.
— Вот я и думаю, зачем тебя домой отвозить, здесь и будешь ждать.
— Климу это не понравится. И он сбежит из тюрьмы. Он из афганского плена сбежал. Через горы шел, без воды и еды. И ушел. И домой вернулся. И ко мне вернется. Через твой труп.
Юля вдруг поняла, что гордится своим мужем.
— Вот только не надо! — дернулся Кожаров.
И вздрогнул, когда на столе снова зазвонил телефон. Он взял трубку.
— Тихон?!.. Как его уже нет?!.. И меня не будет?!.. Кто ты такой, черт возьми?..
Юля поняла, что на этот раз с ним разговаривал сам Клим.
— И не надо мне угрожать!.. — с бледным видом возмущался бизнесмен. — Нормально все с Юлей, все хорошо. И никто ее не держит… Да, сейчас оденется и выйдет… И не надо мне угрожать! Со мной нельзя так!..
Кожаров хотел сказать еще что-то, но лишь растерянно посмотрел на трубку, в которой звучали короткие гудки.
Он положил телефон на стол, в замешательстве посмотрел на Юлю.
— Скажешь своему мужу, что меня так просто не напугать… И, вообще, зря он со мной связался! — С каждым сказанным словом его злость усиливалась, но тем нее менее дальше угроз он не пошел.
И отпустил Юлю. Она действительно оделась и вышла за ворота дома. К ней подъехал знакомый «уазик», за рулем которого сидел дядя Данила, нелюдимый, медвежьей стати мужик. Она села к нему в машину, и он ее увез. И никто их не преследовал.
