Она гуляла с Мишкой по двору. Он уже мог ходить сам, но она таскала его на руках.
— Спину сломаешь! — ворчала бабушка.
Но Юля в ответ только улыбалась. Столько времени она провела без сына, ей нужно наверстать упущенное. Потому и не выпускала Мишку из рук.
— Ты бы уж тогда на мясо налегала, а то худющая, кожа да кости.
— Климу нравится, — парировала Юля.
— Ну, если Климу…
— И Диме. — Она не хотела это говорить, но как будто сам черт дернул ее за язык.
— А вот этого нам не надо! — взбунтовалась бабушка.
В калитку постучали.
— Кого это там принесла нелегкая!
Сначала она посмотрела в глазок и только затем открыла. И в руке у нее вдруг появилась тряпка, которой она размахнулась. Но бить не спешила.
— Вот скажи мне, у тебя совесть есть? — возмущенно спросила она.
— Клавдия Петровна, мне только на одну секунду!
Это был Димин голос. Душа у Юли колыхнулась, как спущенный воздушный шар на ветру.
— Э-эх, глаза твои бесстыжие!
— Я даже заходить не буду.
— Да нет, заходи уж!.. А я собаку на тебя спущу!
— Не надо собаку! — Юля встала между бабушкой и Димой.
Ребенка с рук она не снимала. Она не думала, что сын ей сейчас нужен как защита от соблазна, эта мысль возникла в ней интуитивно и безотчетно.
— Мне поговорить! — Дима хмурил брови, глядя на нее.
— Говори.
Юля отошла назад, чтобы Дима смог зайти во двор. И на бабушку выразительно глянула. Нет, собаку с цепи спускать не надо, нужно просто уйти. Бабушка зыркнула на нее, но повернула к дому.
— Как у тебя тут? — переминаясь с ноги на ноги, сказал Дима.
— Все очень хорошо.
— Ты, наверное, злишься на меня.
— За что? За то, что ты с Ириной из Москвы уехал?
— Ты знаешь? — смутился он.
— А потом уехал, когда Климу нужна была твоя помощь.
— Он сам сказал, чтобы я уехал… Только не думай, что я оправдываюсь.
— А что ты делаешь?
— Хочу сказать… — Он отвел взгляд в сторону, набрал в легкие воздух, — хочу сказать, что я тебя недостоин.
— Та-ак! — Юля с интересом глянула на него.
— Я никчемный человек!
— Ты меня удивляешь!
— У меня был шанс, а я его не использовал. Я должен был заняться чем-то серьезным, а я пошел бомбить. И набомбил себе на голову.
— Бывает и хуже.
— Я лежал в больнице, а ты работала. Я лежал на диване, а ты продолжала работать… Я должен был вытащить тебя из этого дерьма, а я сиднем сидел…
— Я тебя ни о чем не просила. И ты еще не отошел от травмы.
— Ты попала в беду, а я уехал. Я бросил тебя.
Дима смотрел на нее с надеждой. Он хотел, чтобы Юля опровергла и этот довод.
— Да, ты уехал. И бросил меня.
— Да, но потом я приехал с Климом… И бросил его…
— Ты сильный человек, если тебе хватило духу признать свои ошибки, — решила она.
— Ты это серьезно? — Он глянул на нее с чувством облегчения.
— Серьезно, — с укором в голосе сказала она.
— Но ты все равно меня осуждаешь.
— Осуждаю.
— И я знаю почему?
— Потому что ты еще не мужчина. Ты еще не повзрослел.
— А тебе нужен взрослый мужчина. — Он не спрашивал, а утверждал.
— Да, мне нужен взрослый мужчина.
— Тебе нужен Клим.
— Только он мне и нужен.
— Это твое последнее слово?
— Уходи!
— Да, конечно. — Дима подавленно кивнул и скрылся за калиткой.
Юлю потянуло за ним, но она удержала себя усилием воли. Решение принято, она остается с Климом.
Да, она любит Диму и хочет быть с ним. Но раз уж сама судьба доверила ее Климу, она остается с Климом. А Дима при всех своих достоинствах вовсе не тот человек, который может создать ураган и смести ее с правильного пути. В прошлый раз ему это удалось, а сейчас он пусть идет лесом.
* * *
Годы идут, а счастья нет. Одно утешение — жизнь не стоит на месте. Подреченск уже в кармане, на очереди Москва… И Дима — какое-никакое утешение. Он молод, он слаб, но в постели с ним одно удовольствие. К тому же он — отец ее ребенка. Хотелось бы его приручить и привязать к ноге, но, увы, пока не получается. Да и стараться особого желания нет. Разница в возрасте у них не очень большая, но женщина стареет быстрей, чем мужчина, и очень скоро Ирина станет для него старухой. Так зачем же насиловать и его, и себя?..
Тем не менее Ирина нашла Диму в Москве. И домой вернула. И даже готова была простить его за то, что он помог Климу вернуть Юлю. И сейчас готова его выслушать. Он пришел к ней в офис, она приняла его.
— Давай начнем все сначала, — чуть ли не с порога сказал он.
Вид у него решительный, сосредоточенный. И в глазах непривычный блеск. Как будто стальной стержень в душе отсвечивает… Стержень в нем, конечно, есть, но не стальной. Там скорее полый шест, вокруг которого крутятся стриптизерши.
— Это как? — спросила она, показав ему на кресло за свободным столом.
— У нас были отношения, ты родила от меня дочь, мы жили вместе…
— А потом ты украл у меня деньги и сбежал, — усмехнулась Ирина.
— Не перебивай! — не громко, но настойчиво сказал он.
В его голосе не было истеричных ноток, в нем звенел металл. Ирина с интересом посмотрела на Диму. Мальчишки, как и девчонки, любят казаться взрослыми, но надолго их, как правило, не хватает. Но Дима не казался, он уже стал взрослым.
— Ну, хорошо.
— Мы жили вместе, и у нас все было хорошо. Я работал, ты мне помогала советом. У меня все получалось… Все было хорошо.
— И ты хочешь все это вернуть?
— Да, я хочу все это вернуть.
— Зачем?
— А зачем ты забрала меня из Москвы?
Ирина пожала плечами. Да, она и сама хотела начать с Димой все заново. Не уверена была, что так нужно, но хотела.
— А как же Юля? — спросила она.
— У нее своя жизнь, у меня — своя.
— С Климом?
— Я не хочу об этом говорить, — отрезал Дима.
И сделал он это по-взрослому — жестко, решительно и без страха за последствия.
— Не хочешь — не надо… Значит, сегодня мы будем спать вместе?
