– «Первый», вас вызывает «Ибис».
– «Ибис», «Первый» на связи, – ответил капитан.
– Продвинулись по двум улицам метров на двести. Вокруг все тихо и спокойно. Впереди наблюдаем центральную площадь.
– Что видишь на площади?
– Слева что-то горит. Возможно, сарай или дом прилегающего к площади участка. На самой площади десятка полтора мертвых тел. Опознать, чьи тела, не могу, далековато.
– Хорошо. Мы выдвигаемся вперед. Информируй меня обо всем, что увидишь.
– Понял тебя…
Капитан связался по рации с взводными, и рота в полном составе вошла в селение.
По проулкам шли медленно, со всеми мерами предосторожности и постоянно поддерживая связь между взводами.
Первое отделение каждого взвода двигалось, прижавшись к левой стороне улочки, второе – к правой, третье прикрывало тыл, чтобы невидимый противник не ударил сзади.
Впрочем, противника нигде не было. Никто из дозорных его не видел и не слышал. А третий доклад командира разведгруппы еще раз подтвердил догадку о том, что напавшие на взвод лейтенанта Фарида Сайнака давно покинули забытое Аллахом селение.
– «Первый», я – «Ибис», – прошуршала рация в нагрудном кармане капитана.
– Да, «Ибис», «Первый» на связи, – скороговоркой ответил тот.
– Я на площади. Противника в селении нет. И мы тут кое-что нашли.
– Что там?
– Вам, капитан, лучше самим подойти и посмотреть…
Разведчиками командовал опытный мастер-сержант, давно служивший в роте капитана Абделя Фахана. Ротный всецело доверял ему и, получив странный доклад, тотчас приказал ускорить движение в сторону центральной площади. В результате оставшиеся три сотни метров преодолели за пару минут.
Площадь встретила нехорошей тишиной. В нескольких местах дымились воронки от разрыва ручных гранат, сбоку догорал сарай прилегающего к площади участка. Кое-где темнели пятна впитавшейся в грунт крови, повсюду валялись стреляные гильзы…
– Сюда, командир! – послышался голос сержанта.
Оглянувшись, капитан увидел разведчиков у одного из ближайших домов на краю площади и, направившись туда, вскоре заметил на низеньком каменном заборе многочисленные выбоины от пуль и осколков. Перед забором темнели воронки от взрывов.
«Да, бой был ожесточенный», – подумал он, подходя к калитке. Оказавшись внутри узкого, зажатого между заборчиком и домом пространства, невольно остановился и почувствовал пробежавший по спине озноб.
Кругом лежали тела убитых сирийских бойцов. У всех были отрезаны головы, а земля буквально почернела от впитавшейся крови.
– Сволочи! – зло процедил подошедший сержант. – Похоже, головы отрезали всем – и раненым, и убитым.
– Возьми своих людей и проверь дом, – приказал Фахан.
Сам же принялся осматривать мертвых сослуживцев…
«Командир батальона сказал, что разведывательный взвод состоял из тридцати человек, – присел он возле изуродованного пулями тела. – Надо сосчитать тела. Все остались здесь или все-таки кого-то взяли живьем?..»
Карманы убитого были пусты – ни документов, ни личных вещей. Тот же эффект дал осмотр второго, третьего и всех последующих тел. Оружия и боеприпасов на месте боя также обнаружить не удалось. Это означало, что после уничтожения взвода бандиты спокойно обыскали всех бойцов, добили раненых, отрезали всем головы и, собрав оружие, скрылись.
– Газван! – окликнул командир роты одного из сержантов.
– Да, господин капитан!
– Сосчитай, сколько здесь всего тел наших бойцов.
– Слушаюсь…
Ровно через минуту сержант доложил:
– Я насчитал двадцать четыре трупа, господин капитан.
– Точно двадцать четыре? Ты не ошибся?
– Нет, я пересчитал дважды.
– Понятно. Тогда займись со своим отделением переносом тел к южной окраине. Мы заберем их с собой.
Вскоре вернулся командир разведгруппы:
– Господин капитан, дом пуст. В комнатах имеются некоторые вещи, но людей нет.
Фахан потянул из нагрудного кармана рацию и вызвал командира первого взвода, которому поручил осмотреть северную часть селения.
– Да, «Первый», – сразу ответил лейтенант.
– Как у тебя дела?
– Осмотрели пару кварталов к северу от площади. Пока все спокойно.
– Сейчас к тебе присоединится разведгруппа с сержантом. Постарайтесь найти кого-нибудь из местных жителей и расспросить об утреннем бое.
– Понял. Пусть разведчики подходят…
Минут через десять командир первого взвода снова вышел на связь.
– Мы встретили одного старика-сельчанина, – доложил он.
– Расспросили?
– Так точно. Старик сказал, что бой на площади длился минут двадцать. Потом стрельба стихла, и неизвестные люди с оружием ушли в северо-западном направлении.
– Это вся информация?
– Нет. Еще его внук видел, как спустя некоторое время мимо дальнего холма на западе мчались автомобили.
– Я все понял, – сказал Фахан. – Возвращайся к центральной площади. Мы скоро покидаем Фадзин…
Выстрелы послышались минут через десять после ухода с площади разведгруппы. Почти все тела убитых бойцов сирийской армии солдаты роты Фахана успели перетащить на южную окраину, капитан намеревался дать по радио команду о сборе и выходе подразделения из села, как вдруг с севера донеслись звуки отчаянной пальбы.
– «Ибис», я – «Первый»! «Ибис», ответь «Первому»! – закричал в микрофон рации Фахан.
Сквозь трескотню прорвался взволнованный голос сержанта:
– «Первый», я – «Ибис»! По нам открыли огонь из окон дома на окраине. «Первый», нужна помощь!
Капитан немедленно связался с командиром первого взвода. Тот слышал стрельбу и уже подходил со своим личным составом к месту перестрелки. Туда же был отправлен и второй взвод. Третьему он приказал оставаться на южной окраине возле тел погибших товарищей…
Фахан не успел вовремя прибыть к месту боя – перестрелка была ожесточенной, но скоротечной. Он лишь успел отдать по радио приказ о взятии живым хотя бы одного бандита.
– Постараемся, «Первый», если в этом проклятом доме еще кто-то остался, – ответил ему один из взводных.
– Вы их уничтожили?
– Пока точно не знаю. Минуту назад внутри дома прогремел взрыв – похоже, последний отморозок подорвал сам себя…
Прибыв на место, капитан застал финальную картину: бойцы его роты окружили дом и одновременно с четырех сторон осторожно проникали сквозь дыры в заборе на территорию большого двора. Фахан вместе с заместителем и адъютантом подошли к забору и встали у приоткрытых ворот.
