– Так, есть сигнал, – зашелестело в динамике рации. – Но не на всем диапазоне. Проверьте кабель, который вы поднимали. Тот, оборванный весь.
Чип снова полез на другую сторону, перемещая замок, и каждый раз аккуратно прикрепляя свое тело к конструкциям башни. Обидно было бы в самом конце работы навернуться отсюда. И снова пришлось перебираться на самый верх, проверять натяжку кабеля. И конечно, выяснилось, что натяжка ослабла и часть пучка, который Чип соединял вручную, просто оторвалась. Вздохнув, он начал все сначала.
Озноб достиг уже такой стадии, что вибрировало все тело. Дрожали руку, ноги, озноб в спине не давал разогнуться, лязгали зубы, но Чип упорно двигался вниз. Согревала одна лишь мысль, что он движется туда, где жизнь. Каждая лишняя минута, проведенная на высоте уже становилась смертельно опасной. Он не знал, каковы ресурсы его организма, на сколько еще хватит тепла в теле, чтобы снабжать мозг кислородом, поддерживать сознание. Потеря сознания – смерть. Судорога или потеря чувствительности в одной из конечностей – смерть. Ошибка от усталости, соскользнувшая нога – смерть.
Чип не думал ни о чем. Он просто не мог уже думать. Все остатки сил его организма были брошены на механику действий. Нога… рука… рука… нога. Время остановилось. Пространство исказилось вокруг настолько, что Чип уже не понимал, спускается он или поднимается, настолько тяжело давалось каждое движение, настолько у него кружилась голова. И когда чья-то рука подхватила его под спину, он просто повалился назад, подмяв под себя Зайченко.
На четвереньках Чип добрался до машины. Он предвидел частично эту ситуацию, поэтому до того как стал подниматься на башню, он завел мотор и включил печку. Сейчас Чип просто открыл переднюю пассажирскую дверь и снова почти на четвереньках пополз назад. Туда, где лежал и корчился Зайченко, попытавшийся помочь ему не упасть с вышки на последнем метре. Чип подхватил техника за пояс джинсов и под мышку здоровой руки. Он пятился и тащил молодого человека, пока не уперся спиной в машину. Потом он стал поднимать его. Зайченко отдышался от нового болевого шока и залез в машину почти сам. Закрыв за ним дверь всем телом, Чип стал обходить машину, цепляясь пальцами за капот. И только теперь он увидел, что левая рука оставляет на металле кровавый след. Он поднял ладонь и увидел, что пальцы изрезаны металлом. Значит, он уронил перчатку. Но когда?
В салоне на водительском сиденье Чип откинулся на спинку и закрыл глаза Он сидел так около получаса, ожидая, когда уляжется дрожь в конечностях и во всем теле. Потом посмотрел на свою израненную руку, но полез не за аптечкой, а за мобильником в карман куртки. Он посмотрел на экран. Сеть была, телефон ее видел! Чип набрал номер командира и слушал божественную музыку длинных гудков вызова. Потом, как награда, зазвучал голос Брига:
– Чип! Чего долго молчал? Разобрались с поломкой? Я смотрю, Сеть появилась. Ну-ка, мы тут попробуем в Интернет выйти… – Чип сидел и с усталой улыбкой слушал, как Бриг переговаривается с кем-то. Кажется, с Бизоном. Только у этого бугая в группе такой сочный низкий голос. Наконец снова заговорил командир: – Порядок, Чип. Все работает. Что, поломка была незначительная или ты колдун?
– Да пустяки, Бриг, – остатками сил улыбнулся Чип. – Сущая безделица, как говорили классики.
– Ну и отлично! Рад, что тебе не досталось ковыряться в недрах электроники на этом ветру и мороси.
– Да, просто счастье, командир, – поддакнул Чип.
– Ну и отлично, – снова повторил довольный Бриг. – Дальше действуй по тому плану, что я сказал. Увози оттуда этого инженера, что был с тобой во время нападения. Я эсэмэской сброшу тебе адрес в Ново-Михайловском, где будет наша база. Дуй туда, а под вышкой я выставлю местных. Пусть сами охраняют свою связь.
– Зеер гут, босс, – усмехнулся Чип.
Когда Бриг отключился, он со стоном разжал слипшуюся от засохшей крови ладонь и потянулся за аптечкой.
Глава 4
– Да, поселочек, – быстро окинул взглядом окрестности Сокол, поправив висевший на ремне кейс со снайперской винтовкой, разобранной на три части. – Типичный северный поселок.
– Ну, типично южного нам тут вовек не найти, – отрезал Бриг. – Нужна местная полиция, местная администрация или директор школы. В такой глуши часто школа – единственный светоч просвещения и информации.
Бизон без лишних разговоров поднял руку и снял с велосипеда паренька лет шестнадцати, проезжавшего мимо.
– Сынок, – пробасил Бизон, удерживая аборигена в своей ручище и не давая ускользнуть. – А скажи-ка приезжим ученым-орнитологам, где у вас здесь располагается местная власть. Администрация или как это называется.
– А че хватать? – огрызнулся парень, пытаясь вырвать руку. – Нельзя так было спросить? Вон на площади двухэтажное здание. Где флаг.
– Спасибо, родной, – ласково кивнул Бизон, разжимая руку.
– Нечего хватать, – пробурчал парень, снова садясь на свой велосипед.
– Поговори еще, – добродушно проворчал Бизон и кивнул своим спутникам в сторону площади. Ну, пошли?
В поселке было тихо. Только где-то на берегу стучал лодочный мотор да взревывал трактор. Потом по окраине прошел гусеничный вездеход. Сокол крутил головой по сторонам, чуть прищурив глаза.
– Людно, как на Невском, – пробурчал он. – Хотя, с другой стороны, это и хорошо. Любой чужак как на ладони. Трудно пройти незамеченным.
– И мы как на ладони? – тут же спросил Бриг.
– Ага. В трех окнах отодвинули занавески и посмотрели на нас, детвора дважды смотрела на нас с интересом, мужик с гидравлическим домкратом прошел между домами и тоже окинул нас внимательным взглядом.
– Ничего, идем, – ответил Бриг. – Мы же и правда можем быть вполне мирными простыми гражданами-учеными, которые приехали в глубинку. Вот если бы мы огородами пробирались и прятались от посторонних взглядов, это было бы подозрительно любому. И случайный человек, увидев нас, позвонил бы участковому.
Топая ногами по деревянным ступеням, спецназовцы поднялись к входной двери, глянули на красную табличку сбоку с наименованием муниципального образования и вошли в темный коридор, не имевший окон, но в который выходило целых три двери и куда спускалась сверху одна лестница с перилами. Сокол прошелся вдоль дверей, читая таблички.
– Да тут средоточие власти, – усмехнулся он. – Как исполнительной, так и силовых структур. Вон, даже кабинет участкового уполномоченного здесь, Рыбохотнадзор, узел связи… Наверное, местный глава сидит на втором этаже.
Бриг первым взбежал по деревянной лестнице на второй этаж и сразу увидел приоткрытую дверь. Из комнаты слышались мужские голоса. Бриг прижал палец к губам и стал слушать.
– Слушай, Никифоров, – убежденно говорил молодой голос, – мы с тобой ведь тоже должны не сидеть сложа руки, а предлагать свое решение, предлагать свое видение. Это ведь зона нашей ответственности. Да и время теряем.
