– Что у вас с лицом? – задумчиво спросил Шумский, размышляя немного о другом. – Вы все время усмехаетесь. Нервы?
– Нет, – снова скривился в ухмылке Толян. – Последствия ранения на Кавказе. Во время схватки с боевиком получил повреждение какого-то там лицевого нерва. Теперь приходится все время неприлично улыбаться. Мимические функции нарушены. Вас больше всего это волнует?
– Нет, конечно, – еле заметно улыбнулся капитан. – Мне необходимо получить информацию о ваших полномочиях. Я должен позвонить. Как мне спросить о вас лично?
– Скажете, что я представился как Тол.
– Ну, пусть так, – кивнул Шумский и достал телефон.
Тол не знал, куда и кому звонил капитан, но лицо Шумского с каждой минутой разговора становилось все более суровым. Он даже не говорил, а больше слушал, постукивая носком ботинка по ковру под ногами и кивая головой. Наконец он попрощался и отключился. Почти минуту Шумский смотрел на Тола, пожевывая губами, потом заговорил:
– Так, мы сейчас пойдем в мою каюту. Я прикажу, чтобы вам принесли переодеться. У меня же и умоетесь немного. А потом расскажете все по порядку.
– Когда по курсу будет земля?
– Через час пройдем на траверзе островов Сергея Кирова.
– Хорошо, успеем, – кивнул Тол. – Там, кажется, на острове Исаченко есть полярная станция и хорошая бухта. Там мы сможем высадить людей и экипаж.
– Зачем? Архипелаг входит в состав Большого Арктического заповедника. Туда запрещено заходить судам.
– Я знаю, Виктор Сергеевич. Но нам придется туда зайти. Мы с вами не можем подвергать риску более полусотни человек. И потом, вы убедились, что в рамках этой операции полномочия для всех участников расширены. Никто вас не осудит за это нарушение, вам скорее всего даже предпишут это сделать.
Глава 7
Шумский стоял на открытом мостике и наблюдал, как с борта спускают шлюпки и моторные боты. Старпом внизу распоряжался посадкой и отправлением ученых. Последними борт «Востока» покидали члены экипажа, не задействованные в обследовании судна. Тол настоял на том, чтобы напрасно не рисковать жизнью ни одного человека.
На полярной станции спешно готовили помещения для большого количества людей, расчищали площадки для установки отапливаемых аварийных куполов. Тол стоял рядом с капитаном и продолжал рассказывать.
– Времени у меня не хватило на то, чтобы разработать это змеиное гнездо, а они меня, видно, раскусили. Или не раскусили, а просто побоялись, что ко двору не подойду, а знаю уже многовато.
– Тело этого Сеньки надо было бы достать, – покачал головой капитан, – и отправить на сушу. Осмотр, вскрытие, может быть, провести. Там на станции есть врач.
– А смысл? Что нам даст срочное вскрытие? Да и качественного исследования врач-терапевт не проведет. С трупом успеем разобраться, нам бы с живыми и с судном закончить как можно быстрее.
– Ладно. Вы уверены, что судно заминировано?
– Уверен, – кивнул Тол.
– Какие у вас есть основания так полагать. Вы же мне сказали, что ваши разговоры с этим типом крутились все вокруг да около.
– Во-первых, он мне врал постоянно, Виктор Сергеевич. Я проанализировал наши беседы и понял, что он не столько меня вербовал в свою компашку, сколько пытался прощупать, а не подослан ли я какими-то силовыми ведомствами. Видимо, они не пришли ни к какому определенному выводу, но убрать меня решили. Вы вот знаете, зачем вы идете?
– Простите, не понял вашего вопроса? Мы спасательно-подъемное судно, у нас на борту экспедиция и оборудование для подъема со дня судна, затонувшего в годы Великой Отечественной войны.
– Вы идете поднимать судно из состава вспомогательной флотилии Северного морского пути.
– Да. Только, простите, я вас снова не понимаю.
– А Сенька проболтался, что речь идет о подводной лодке, на которой могли перевозить драгоценности, которые можно поделить. Это у него выскочило один лишь раз, но я сделал вид, что не придал значения или не расслышал. И потом, у него явно на борту сообщник. Или сообщники. Не думаю, что много, ведь для того, чтобы нажать кнопку дистанционного взрывателя, толпа не нужна.
– Странно, мы ни о какой подводной лодке и не слышали. Может, это ваш Сенька и должен был нажать?
– Туповат он даже для такой работы. Он же бывший уголовник, у него все, простите, на понтах, на гоноре, на показухе уголовной. Я бы ему не доверил даже такого дела.
– И такому человеку доверили вас завербовать?
– И меня подобный вопрос мучил, – согласился Тол. – А теперь мне кажется, что ему никто не поручал, что это была его личная инициатива. А когда старший узнал о наших беседах, то и велел меня убрать.
– Ну вот и все. – Шумский стукнул рукой по поручню. – Теперь на борту мы с вами, одна вахта и старший механик. Работенка нам предстоит, я вам скажу, еще та.
– Нет, заряд наверняка в машинном отделении. Я уверен. Не буду погружать вас в свои умозаключения и логические потуги. Просто давайте начнем оттуда. Потом ведь все равно придется осматривать все судно для порядка.
– Вертолетом кинологов пришлют для детального осмотра внутренних помещений. День придется потратить, это как минимум.
– Хорошо.
Тол с капитаном спустились на палубу, где их ждал тот самый мужчина в чистой спецовке. Он с улыбкой протянул Толу пистолет и развел руками.
– Вы уж и нас поймите. Бегом в машинное отделение бежали, в кармане оружие… и все такое.
– Да, действительно подозрительно, – с усмешкой ответил Тол, засовывая пистолет в карман.
– Но как вы выбрались из кубрика! Я поражен. Никогда бы не додумался.
– Капитану такого не рассказывайте, – шепнул механику Тол. – А то он в вас усомнится. Раз вы так свое судно плохо знаете. А теперь я предлагаю всем отключить мобильные телефоны, бортовые переговорные устройства и рации.
В машинное отделение спускались втроем. Первым шел Тол, за ним механик и капитан. Двое мотористов вахтенной смены ждали внизу, заглушив все дизеля и обесточив все электрооборудование, оставив лишь аварийное освещение от резервных аккумуляторов. Все шли с ручными фонарями. В полном молчании пятеро начали методичный и планомерный осмотр машинного отделения. Шаг за шагом, кожух, вентиляционный канал, пространство между генератором и переборкой. Следующий двигатель, задвижка радиатора охлаждения, короба системы кондиционирования воздуха, генератор, аккумуляторный подпалубный отсек. Задвижки магистрального трубопровода, топливные насосы, топливопровод…
– Смотрите! – Механик замер с крышкой кабельного канала в руке.
Тол всех остановил знаком и подошел. В прямоугольной нише, проходившей под полом через все машинное отделение, где были уложены кабели энергоснабжения, лежали свертки в черной и коричневой вощеной бумаге. Здесь были маркировки на русском языке, на английском, даже китайские иероглифы. Тол присел на корточки, взял из рук механика крышку кабель-канала и положил ее рядом. Да, взрывчатку, похоже, собирали ребята из всех запасов, которые только смогли в этой местности найти, думал он. Плохо, что взрывчатка соединялась электрическими проводами. Проще, когда применяется обычный огнепроводный шнур, капсюль-детонатор. Много бомб и мин повидал Тол на своем веку. И шнуры ему попадались и быстрые, и медленные. И побегать ему пришлось, и в последнюю секунду взрывать и тушить. Всякие фитили, стопины пороховые, пороховые скотчи, стопиновые приводы и классические бикфордовы шнуры, и с асфальтированной оплеткой, и с пластиковым покрытием. Но хуже всего, когда перед тобой устройство, которое приводится в действие с помощью радиоимпульса. Ты сидишь и не знаешь, когда кто-то нажмет кнопку.
