– А вот за это спасибо, Эдуард Романович, прямо растрогали, – с чувством поблагодарил Вадим.
– И люди твои пусть отдыхают. Знаю, есть у тебя пострадавшие. У одного еще нога не зажила, у другого пуля навылет через плечо. У третьего вообще – пушечное ранение в голову…
– В смысле? – смутился Вадим.
– Да знаю про твою любовь, что нечаянно нагрянула, про твои страдания, хм… Ладно, не обращай. Цинизм бежит впереди сознания. Завидую тебе, ты еще молодой… А тут и возраст на затылок давит, и проблемам нет числа. Ты знаешь, что в управлении зреют перестановки?
– Серьезно? – удивился Вадим. – Теперь пальма, которую вы втихушку подкармливаете, будет стоять у окна?
– Да ну тебя! – рассердился куратор. – Несерьезный ты человек, майор. Ладно, отдыхай. Вернешься из отпуска, будет свежая тема. До новых встреч!
Вадим с облегчением отбросил телефон, приподнялся на локте. Море сегодня волновалось. Такое с ним периодически бывало. На то и море, а не пруд. Небольшая деревянная яхта, оснащенная парусом, покачивалась в нескольких кабельтовых от песчаного пляжа Тихой бухты. На берегу было людно, чадили мангалы. Вереница машин выстроилась над обрывом. По морю сновали весельные и моторные лодочки. Он лежал в одних плавках на тряпке, расстеленной на верхней палубе. На баке на корточках сидели Маринка с Артемом – оба в купальниках – мальчишка увлеченно рассказывал девочке об особенностях судового такелажа и рангоута (яхта принадлежала его дядюшке). Маринка с любовью смотрела ему в рот. Эта «нечеловеческая» любовь Вадима до сих пор бесила. Он нахмурился.
– Знаешь, дорогой, ты придаешь этой проблеме какой-то планетарный, я бы даже сказала, галактический масштаб, – проворковала лежащая рядом женщина.
– Я беспокоюсь за нее, – буркнул он, – она принимает иллюзию за реальность.
– Думаю, ты сам себе не веришь. В противном случае мы не находились бы здесь именно этим составом.
– И еще, – смущенно добавил Вадим, – посмотри внимательно, тебе не кажется, что ее волосы недостаточно фиолетовые?
Лена прыснула.
– Оставь ее в покое, она просто ребенок. И, кстати, неглупый, хотя и любит иногда посамовыражаться. А Артем хороший парень, ты же видишь.
– Вы просто сговорились. Это пресловутая женская солидарность. – Он придвинулся к ней поближе. Трудно равнодушно лежать рядом с женщиной (к тому же любимой), на которой самый минимум одежды. Она поцеловала его, сладострастно вздохнула, обвила руками за шею.
– Милый ты мой майор… Ты знаешь, что ты самый лучший из всех, кого я знаю?
– А ты знаешь кого-то еще? – встрепенулся он, и оба засмеялись.
Вдруг откуда-то раздалось истошное мяуканье! Из груды сырых канатов, валяющихся на палубе, выбрался молодой ободранный кот с затравленной мордой и скачками припустил на корму. Напрасно Вадим разрешил Маринке взять его себе, вряд ли житель субтропического юга приживется в морозной Сибири. Но ребенок так просил… Он открыл глаза и обнял сидящую рядом женщину. Она смотрела на него счастливыми глазами. Разве не счастье – еще целая неделя…
Интересно, сколько махровых злодеев ему еще придется обезвредить за эту неделю?
